Великая самозванка
Шрифт:
Её реакция не укрылась от внимательного взгляда Кая и, усмехнувшись, он положил вторую руку ей на плечо, мягко поглаживая и легко массируя. Чтобы не разомлеть окончательно, ей пришлось схватиться руками за край собственного стола.
— Ты как кошка, Рус, — прошептал Кай, легко касаясь губами её кожи у самого уха. — Ластишься к любому, кто тебя приласкает.
— Нет, — выдохнула она, окончательно расслабляясь и отбрасывая в сторону собственную маску королевской гордости.
— Что «нет», милая? — уточнил её хозяин, мягко
— Не к любому, — её дыхание сбилось, а мысли никак не желали формироваться в предложения. — Мне… противно, когда меня касаются мужчины. Все… кроме тебя.
— Ммм, даже так? — иронично заметил Мадели. — А как же тогда Камиль?
— Он не опасен. Он друг. И я не боюсь его, — честно ответила Рус.
Она была такой покорной и покладистой, так тянулась за его ласками, что Кай не смог себя остановить. Отправив в дальние закоулки сознания свой здравый смысл, он отодвинул большое королевское кресло, в котором сидела Рус, легко подхватил её на руки и усадил прямо на заваленный бумагами стол.
— А что же я? — хрипло спросил он, придвигаясь ближе к девушке и замирая всего в считанных сантиметрах от её лица.
— Ты… — шёпотом протянула она, млея в его объятиях. — Ты — мой Кай.
Услышав это обращение, он со стоном склонился к её губам, крепко прижимая податливое тело к себе. Он целовал её с каким-то сущим безумием. Будто несколько лет дышал лишь гарью, а она была сладким чистым воздухом. Будто для него в целом мире не существовало больше ни одной женщины. Будто… действительно любил её.
А Рус сама не понимала, что с ней происходит. Едва губы Кая коснулись её рта, как окружающее пространство взорвалось и куда-то исчезло. Это была так сладко и безумно приятно, что думать у неё уже не получалось. И пусть он и раньше целовал её, но тогда всё было не так. Наверно, всё дело в страхе. Ведь раньше она воспринимала его как хозяина, а теперь с ней был просто её Кай.
Продолжая целовать её губы, и почти сводя бедную девушку с ума, он стянул с неё камзол, легко расстегнул пуговицы на рубашке и добрался до тонкого короткого корсета, поддерживающего грудь. И пока его пальцы с упоением гладили такое желанное тело, он оставил её рот в покое и спустился к шее.
— О Боги, — Рус выгнулась, придвигаясь к нему в плотную. — Кай, что ты со мной делаешь? Это… это… безумие.
— Нет, милая, это всего лишь ласка, — прошептал он, опускаясь поцелуями к груди.
Его руки уже расстегнули ремень её брюк и расправились с застёжками. Когда же пальцы оказались под ними, Рус вдруг испугалась и попыталась отодвинуться. И что действительно удивительно, он позволил ей это сделать. Пусть и далеко от себя всё равно не пустил.
— Рус, — прошептал Кай, упираясь лбом в её обнажённое плечо. — Не бойся. Не трону. Обещаю, — его голос звучал небывало хрипло и прерывисто.
Невероятным усилием воли он всё же заставил себя оторваться от девушки.
— Ты такая красивая, — сказал он, не сводя с неё глаз. — Такая… моя.
Рус неожиданно улыбнулась, и посмотрела на Кая. Сейчас, когда мягкие лучи солнца легко играли в его чуть спутанных светлых волосах, он казался ей, как минимум, богом. Таким величественным и, в то же время, своим. Любимым.
— Это ты красивый, — ответила девушка. — Самый лучший. Мой Кай.
И снова эта фраза, от которой ему так хотелось выть. Это «мой Кай» да ещё и сказанное той, кто так похожа на его Эриол, говорящей её голосом, просто убивало его. И стоило этому прозвучать, как перед глазами Кая мгновенно появлялась его любимая Олли. Она сидела на своём любимом камне у моря и смотрела с молчаливым укором… как на предателя.
Он зажмурился и тряхнул головой, будто пытаясь отогнать это наваждение. А когда снова открыл глаза, в его взгляде уже не было ни мягкости, ни теплоты.
— Рус, у меня к тебе просьба. Пожалуйста, никогда, ни при каких обстоятельствах, не называй меня так, как ты только что сказала.
— Хорошо, — кивнула девушка, сжимаясь под его холодным взглядом.
Только сейчас она почувствовала себя постыдно голой. Осторожно слезла со стола и хотела подобрать с пола свою одежду, но Мадели поймал её за руку и, потянув, усадил к себе на колени.
— Не обижайся, милая моя девочка, — его голос снова звучал ласкающее, но Рус не спешила снова поддаваться на эту уловку.
Она покорно сидела у него на руках, но была при этом крайне напряжена. Тогда Кай, мягко обнял её за талию и погладил по спине. И если в первые мгновения у неё ещё получалось сопротивляться, то довольно скоро она снова обмякла в его руках и почти по-настоящему замурчала.
— Моя кошка, — улыбнулся он. — Не принимай мои слова в штыки. Ты ведь знаешь, как я относился к королеве. А она называла меня именно так… «мой Кай». Поэтому… когда ты так говоришь, я немного теряюсь.
Рус снова попыталась вывернуться из его объятий. Безуспешно. Тогда она окончательно осмелела и, повернувшись к нему лицом, спросила, глядя в глаза.
— Ты целуешь меня только потому, что видишь во мне её? Прошу, пожалуйста, скажи честно. Не мучай меня ещё больше…
— Нет, Рус. Я целую тебя, потому что мне нужна именно ты. А она… — Кай тяжело вздохнул, но взгляда не отвёл. — Она умерла. И этого не изменить. А мы с тобой — живы.
— Но тогда почему… — она не смогла найти правильное слово, чтобы описать своё непонимание его такой неожиданной остановки несколько минут назад. Ей было совершенно неясно, почему при столь явном желании её хозяин не стремится переводить их отношения… в горизонтальную плоскость.