Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
Шрифт:
На следующий день с подобным предложением к советскому вождю обратился и Черчилль. В своем ответе на последовавшие друг за другом два послания британского премьера Сталин 26 июля выразил удовлетворение августовским конвоем, за которым «должен последовать, как Вы пишете, новый цикл конвоев».
Говоря о новом совещании «Большой тройки», он отметил: «…И я считал бы такую встречу желательной. Но в данное время, когда советские армии ведут бои по такому широкому фронту, все более развивая свое наступление, я лишен возможности выехать из Советского Союза и оставить руководство армиями даже на самое
У всего мира боеспособность Красной Армии не вызывала сомнений. И если союзники, застрявшие с июля 1943 года в Италии, – как оказалось, до конца войны, – не сумели полностью овладеть страной, то войска, высадившиеся в Нормандии, заняли за полгода лишь Северную Францию, часть Бельгии и «игрушечный» Люксембург. За это время Красная Армия освободила Украину, Белоруссию, Крым, Прибалтику, Румынию, Болгарию, Восточную Венгрию, Восточную Польшу, заняла часть Финляндии и освободила полтора десятка городов на территории Норвегии.
На торжественном собрании 6 ноября 1944 года, посвященном годовщине Октябрьской революции, Сталин подвел итоги боев за прошедший год и охарактеризовал те «десять ударов», которые впоследствии историки и публицисты назвали «сталинскими».
Теперь его войска располагали абсолютным превосходством над противником. «На четвертом году войны, – отметил Сталин в докладе, – наши заводы производят танков, самолетов, орудий, минометов, боеприпасов в несколько раз больше, чем в начале войны… Советские люди отказывали себе во многом необходимом, шли сознательно на серьезные материальные лишения, чтобы больше дать фронту… Наш народ по праву стяжал себе славу героического народа».
Сталин не преувеличивал. В начале 1945 года Красная Армия имела по отношению к противнику перевес как в количестве сил, так и в вооружении. В ней насчитывалось 7109 тыс. человек, 15 100 танков и самоходно-артиллерийских установок, 15 815 самолетов, 115 100 орудий и минометов. Немецкие войска вместе с союзниками имели 3100 тыс. солдат, 3950 танков и штурмовых орудий, 1960 боевых самолетов, 28 500 орудий и минометов.
В начале ноября 1944 года Сталин рассмотрел в Ставке план военной кампании следующего года. Наступать на Берлин он намеревался по кратчайшему пути – в центре, нанося удар по жизненно важным регионам Германии. Но чтобы создать оптимально выгодные условия для наступления на столицу Рейха, он намеревался растянуть центральную немецкую группировку, лишив ее резервов.
Штеменко отмечает самостоятельное личное руководство Сталиным как подготовительной работой, так и осуществлением всех операций. Правда, в отличие от подготовки плана «Багратион», на этот раз он не собирал командующих на специальное совещание. Для обсуждения деталей операций командующих фронтами вызывали в Генеральный штаб порознь.
«Существенных поправок внесено не было, – пишет Штеменко. – Договорились, что на главном направлении наступление начнется 20 января 1945 года, однако планы операций пока не утверждались и директивы фронтам не давались… Координацию действий всех четырех фронтов на Берлинском направлении Верховный главнокомандующий взял на себя».
Один из сталинских
Конечно, Сталин имел в виду не сам желтый металл, а ту промышленную значимость, которую представляла Силезия с экономической точки зрения, и он подчеркнул, что надлежало принять все меры для возможного сохранения этого потенциала.
Сталин внимательно готовил завершающую кампанию, и даже уже в самой расстановке его маршалов, на этом этапе наступления, был особый смысл: он определил приоритетные места в когорте своих полководцев. В операции по разгрому Германии он назначил Рокоссовского командующим 2-м Белорусским фронтом, расположенным на более мощном северном фланге театра боевых действий. Южный фланг занимали войска 1-го Украинского фронта под командованием Конева.
В центре – между ними – находился 1-й Белорусский фронт, управление которым он поручил Жукову. Войска 4-го Украинского фронта Петрова в центре и на левом фланге должны были продолжить наступление в Чехословакии, а правым крылом совершить удар на Краков.
Сталин был уверен в успешном осуществлении этой стратегической операции, ибо он создал абсолютное превосходство над противником на Варшавско-Берлинском направлении. Как подсчитали историки, перевес войск 1-го Белорусского фронта Жукова и 1-го Украинского фронта Конева выглядел так: в живой силе – в 5,5 раза, в орудиях и минометах – в 7,8 раза, в танках – в 5,7 раза, в самолетах – в 17,6 раза.
Мог ли Жуков, бахвалившийся после смерти Вождя своими полководческими успехами, этого не знать? А может быть, в силу своей ограниченности, маршал действительно не понимал, кому он обязан своей славой?
Но и это не все. На участках прорыва Сталин создал преимущество над противником в живой силе в 9 раз, в артиллерии – в 10 раз, в танках и САУ – в 10 раз.
Чтобы рационально использовать это подавляющее превосходство, перед началом главного наступления Сталин отвлек внимание противника на фланги советско-германского фронта. То был мудрый замысел стратега. Он провел крупные операции на флангах: наступление на Будапешт и Вену; эту же цель преследовал и удар по Кенигсбергу.
Он знал, что немцы проявляют особую чувствительность к Восточной Пруссии. Он все рассчитал правильно. Как стало известно позже, Гитлер пришел к убеждению, что удар на Берлин советский вождь нанесет с востока – через Венгрию и Чехию.
В германском штабе казалось, что Гитлер разгадал замысел советского Верховного главнокомандующего. Усилив фланговые группировки на Востоке, теперь они могли повернуться на Запад, откуда, нанося удар в спину, Германии угрожали американцы и англичане. И действительно, внешне все выглядело логично.