Великие химики. Том 2
Шрифт:
— Признание! Зачем мне признание, если от моего открытия нет пользы для России?! — Зинин помолчал, затем продолжал: — Но в этом виноваты мы сами, мы сами не заботимся о себе. Вот возьмем, например, вас. Вы рождены быть технологом, у вас есть чутье и способности, а готовитесь стать магистром анатомии. И я неразумно стал помогать вам.
Зинин в возбуждении шагал по лаборатории. Киттары в это время перемешивал смесь в стакане. Концентрированная азотная кислота выделяла бурый газ, от которого он время от времени покашливал. Тяга в вытяжном шкафу была слабой в не могла полностью удалить газ.
— Выходит, что крахмал не поддается нитрованию, Николай Николаевич, — сказал Киттары после длинной паузы, чтобы разрядить обстановку.
— Должен поддаться! Надо искать условия.
Зинин продолжал изучать возможности открытой им реакции, применив ее к моно- и динитропроизводным бензола, к нитрокислотам. Во всех случаях исходное нитросоединение превращалось в аминопроизводное. Позже
59
В 1845 г. Зинин синтезировал азоксибензол [Зинин Н. Н., Усп. химии, 12, 125 (1943)], затем гидразобензол. который в кислой среде превращается в бензидин.
За все годы, проведенные в Казани, Зинина не покидала мысль о переезде в Петербург. Он считал дни до истечения указанного в обязательстве срока его работы в Казанском университете. После неожиданного несчастья, постигшего Зинина, решение созрело окончательно. С некоторых пор жена его начала худеть, бледнеть и задыхаться в приступах сухого кашля. Диагноз не оставлял сомнений — чахотка. У тихой и слабой женщины не было воли бороться со страшным недугом, она сразу признала себя обреченной и угасла в течение нескольких недель.
Петербургские друзья пришли на помощь Николаю Николаевичу. Известный хирург П. А. Дубовицкий [60] сообщил Зинину, что кафедра химии в Медико-хирургической академии в Петербурге вакантна. Подготовив необходимые документы, Зинин отправился в столицу [61] . В конце января 1848 года он был назначен ординарным профессором химии.
Приступив к работе, Зинин сразу внес большие изменения в учебные программы Медико-хирургической академии. По мнению ученого, физиологические процессы в организме — это процессы химические и физические и потому настоящий врач должен хорошо знать химию и физику. Этим предметам уделялось теперь столь значительное место в программе, что петербургские остряки стали называть Медико-хирургическую академию медико-химической.
60
Петр Александрович Дубовицкий (1815–1868) — русский хирург; профессор (с 1840 г.), ученый секретарь (с 1844 г.) и президент (с 1857 г.) Медико-хирургической академии в Петербурге. Известен своей деятельностью по организации высшего образования в России. О Дубовицком см.: Гумилевский Л. И., ук. соч.. с. 189 и др.; Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 323.
61
«Не виды корысти и не стремление к вещественным выгодам влекут меня в столицу, — писал Зинин, — а пламенное желание посвятить жизнь мою напряженному труду на поприще науки и быть сколь возможно полезнее на службе». [История Академии наук СССР. Т. 2 (1803–1917). — М.: Наука, 1964, с. 351.]
Условий для исследовательской работы в академии практически не было. Тесные и мрачные помещения зимой почти не отапливались, но никакие препятствия не могли заставить Зинина приостановить работу. В доме на Петербургской стороне, где жил Зинин, была маленькая свободная комната. Он снял ее и превратил в свою лабораторию. Аптекарские склянки, примитивные штативы, разнообразные самодельные приборы и, главное, книги быстро заполнили лабораторию. Кажущийся беспорядок в действительности имел строгую систему. Хозяин быстро находил нужный том и, закончив работу, ставил его на место.
Сюда часто приходили друзья Зинина посоветоваться, просто поговорить или обсудить свои идеи.
— Сегодня долго не задержусь, — еще у двери предупредил профессор Дубовицкий.
Зинин посмотрел на него вопросительно.
— Нужно не опоздать в театр, — продолжал Дубовицкий, — с нами будут Глебов [62] и Фрицше.
— С кем — с нами?
— Пойдешь и ты, дорогой.
В ложе петербургского оперного театра Зинин оказался рядом с молодой красивой дамой.
62
Иван Тимофеевич Глебов (1806–1884) — русский физиолог и анатом, вице-президент Медико-хирургической академии, профессор Московского университета; одним из первых в России проводил гистологические исследования (1846 г.). О Глебове см.: История биологии: С древнейших времен до начала XX века. — М.: Наука, 1972, с. 247 и др.
— Елизавета Александровна, — сказал Фрицше, — позвольте представить вам нашего коллегу Николая Николаевича Зинина.
Зинин учтиво поклонился, но улыбка соседки смутила. Встреча эта не прошла бесследно. Не решаясь признаться самому себе, что эта женщина произвела на него впечатление, Зинин постоянно возвращался мыслями к Елизавете Александровне… Через несколько месяцев она стала его женой.
С женитьбой жизнь в Петербурге стала для Зинина еще более интересной и наполненной. Он продолжал исследования нитропроизводных. В этой работе ему помогал В. Ф. Петрушевский [63] , преподававший химию в военных училищах Петербурга. Работа Зинина приобрела особое значение.
63
Василий Фомич Петрушевский (1829–1891) — известный русский механик и изобретатель, химик и артиллерист (генерал-лейтенант). В 1853–1854 гг. совместно с Зининым разработал способ пропитки черного пороха нитроглицерином, открыл динамит с углекислой магнезией («русский динамит Петрушевского»). О Петрушевском см.: АвербухА. Я. Труды Института истории естествознания и техники, 35, 167 (1961); Авербух А. Я. Василий Фомич Петрушевский. 1829–1891. — Л.: Наука, 1976.
— Мы должны помочь России, — взволнованно повторял Зинин. — Начнем работу хоть под открытым небом; переберемся ко мне на дачу, Василий Фомич.
— А как же перевезти нитроглицерин? — озабоченно спросил Петрушевский.
— Придумаем …Или будем получать его на месте.
Испытания оружия, в котором в качестве взрывчатого вещества использовался нитроглицерин, были весьма опасными. Сильные взрывы потрясали окрестности. Луг перед дачей был изуродован глубокими ямами — следами взрывов. Сначала Елизавета Александровна боялась этих экспериментов, но ко всему можно привыкнуть. Только когда приближалось время очередного опыта, она звала детей домой и опускала занавески.
Работой исследователей заинтересовался инженер Альфред Нобель [64] , сын Эммануила Нобеля, владельца завода по производству мин, который жил тем летом вместе со своими четырьмя сыновьями на соседней даче.
Альфред Нобель познакомился с русским исследователем, и Зинин подробно рассказал ему об опытах, не раскрывая цели, с которой они проводились.
Исследованиями заинтересовалось и военное министерство. Были отпущены средства, опыты перенесли в Кронштадт. В Кронштадте Зинин познакомился с Б. С. Якоби [65] , с которым впоследствии вместе изучал и усовершенствовал конструкцию морских мин, снаряжаемых нитроглицерином [66] . Мины должны были взрываться от электрической искры — этот способ разработал профессор Якоби. Все работы с нитроглицерином были очень опасными, он взрывался от малейшего удара. Требовался другой способ, который позволял бы снизить взрывоопасность нитроглицерина.
64
Альфред Бернард Нобель (1833–1896) — известный шведский инженер, изобретатель и промышленник, крупный предприниматель, создатель (1867 г.) динамита (идея была подсказана Зининым и Петрушевский); основатель самых крупных международных научных премий. О Нобеле см.: Тютюнник В. М., ЖВХО, № 6, 610 (1975); № 6, 107 (1981).
65
Борис Семенович (Мориц Герман) Якоби (1801–1874) — русский физик и электротехник, изобретатель гальванопластики. Ему принадлежат работы по электрическим машинам и телеграфам, минной электротехнике, электрохимии и электрическим измерениям. О Якоби см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 2, с. 421–422; Борис Семенович Якоби. Библиографический указатель/Сост. М. Г. Новлянская. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1953; Радовский М. И. Борис Семенович Якоби: Биографический очерк. — Л. — М.: Госэнергоиздат, 1953; Храмов Ю. А., ук. соч., с. 315; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 602.
66
В начале Крымской войны Зинин предложил военному ведомству заменить в бомбах и гранатах черный порох нитроглицерином (Радивановский Н. Порох, пироксилин, динамит и другие взрывчатые вещества. Ч. 1. СПб, 1881, с. 145–164),
…Несколько лет спустя, когда опыты были уже давно прекращены, Зинину снова пришлось услышать от Якоби о нитроглицерине.
— Вы слышали о динамите, Николай Николаевич?
— Да, — сурово ответил Зинин. — Этот Альфред Нобель выхватил его у нас из-под носа.
— А ведь все получилось случайно. Вы слышали, что во время транспортировки разбилась бутыль с нитроглицерином, и жидкость пропитала инфузорную землю. Ее засыпали между бутылями в сундучках, чтобы предохранить от удара. И вот решение проблемы — счастливая случайность!