Великие химики. Том 2
Шрифт:
И все-таки, когда пришло время выбрать профессию, он стал колебаться. Его дед, Мейер, был врачом и настаивал, чтобы внук пошел по его стопам. Мать одобряла интерес сына к химии, но считала, что Рихард должен сам решить, кем ему стать. И он решил.
Осенью 1890 года Рихард поступил в Мюнхенский политехнический институт. Его дядя, Эмиль Ульман, уже несколько лет учился в Мюнхене, так что у молодого Рихарда Вильштеттера в незнакомом городе был покровитель. Эмиль ввел его в студенческое общество.
Рихард читал не только то, что рекомендовали профессора, он и сам находил дополнительную литературу по всем вопросам, которые его волновали. А интересовало его многое. И проблемы, поставленные профессором ботаники Радлькофером [375] , и теория Дарвина [376] ,
375
Людвиг Радлькофер (1829–1927) — немецкий эмбриолог растений, изучал процессы оплодотворения у растений.
376
Чарлз Роберт Дарвин (1809–1882) — выдающийся английский естествоиспытатель, создатель учения об эволюции живой природы, описанного в двух основных трудах: «Происхождение видов путем естественного отбора» (1958 г.), «Изменение домашних животных и культурных растении» (т. 1, 2; 1868 г.), иностранный чл.-корр. Петербургской Академии наук с 1867 г. В книге «Происхождение человека и половой отбор» (1871 г.) выдвинул гипотезу происхождения человека от обезьяноподобного предка. О Дарвине см.: Дарвин Ч. Воспоминания о развитии моего ума и характера: Автобиография. — М.: Изд-во АН СССР, 1957; Некрасов А. Д. Чарлз Дарвин. — М: Изд-во АН СССР, 1957; Корсунская В. М. Чарлз Дарвин. — М.: Просвещение, 1969. — (Люди науки); История биологии: С древнейших времен до начала XX века. — М.: Наука, 1927, с. 293–307; Ирвин У. Обезьяны, ангелы и викторианцы: Дарвин, Гексли и эволюция. — М.: Мол. гвардия, 1973. — (ЖЗЛ); Гурев Г. А. Чарлз Дарвин и атеизм: Очерк мировоззрения великого натуралиста. — Л.: Наука, 1975; Голубев Г. Всколыхнувший мир: Дарвин. Литературный портрет. — М. Мол. гвардия, 1982; Дарвин Ч. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». — 4-е изд. — М.: Мысль, 1983.
Теперь Рихард часто оставался в лаборатории допоздна, чтобы подготовить реактивы, необходимые для демонстрационных опытов.
— Сегодня вечером опять надо задержаться. У тебя какие планы? — спросил он Фрица Габера.
— Никаких, — ответил тот, пожав плечами, — останусь ненадолго, чтобы поболтать с тобой. Ты опять будешь получать цианистый водород?
— Да, — ответил Рихард, осторожно передвинув штатив с охладительной смесью. — По-видимому, профессор повторит опыты.
— А для чего ему нужен этот цианистый водород?
— Он хочет получить кислоты, которые дают желтую и красную кровяные соли. Знаешь, Фриц, сегодня я прочитал одну статью, в которой эти соли называются комплексными соединениями. И формулы их написаны новым, очень интересным способом.
Рихард вытащил лист бумаги и стал писать.
— За химическим знаком калия поставлена квадратная скобка, а внутри скобок стоят знаки железа и циановых групп. Число атомов калия и циановых групп обозначено соответствующими индексами. Вот так.
Фриц взял лист и стал рассматривать формулу. В этот момент вошел доктор Даниэль. Он заглянул через плечо Фрица и, увидев то, что было написано на листке, нахмурился.
— И до вас дошли фантазии Альфреда Вернера [377] . Если вы интересуетесь подобными небылицами, отправляйтесь-ка в университет к профессору Байеру. Они там без конца выдумывают какие-то формулы, чертят шестиугольники, квадраты.
Когда доктор Даниэль вышел, Габер хитро подмигнул другу. Он был не лишен поэтического дара и любил отмечать каждое событие двумя-тремя рифмованными строками. Часто он даже письма писал в стихах.
— Осенью, зимой, летом и весной.
377
Альфред Вернер (1866–1919) — выдающийся швейцарский химик, профессор Цюрихского университета (1893–1919 гг.); в 1891–1893 гг. опубликовал две работы: «К вопросу о теории химического сродства и валентности» и «О строении неорганических соединений», в которых описал разработанную им теорию координационных соединений; в 1913 г. награжден Нобелевской премией по химии. О Вернере см.: Старосельский П. И., Соловьев К). И. Альфред Вернер и развитие координационной химии. — М.: Наука, 1974: Рейбель И. М., ЖВХО, № 6, 626 (1975); Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 337–341; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 103–104
Формулы у Байера мы найдем с тобой, — проскандировал Фриц.
— А знаешь, Фриц, идея неплохая. Что ты скажешь, если мы и в самом деле перейдем к Байеру?
— Надеюсь, ты слышал, какие у него требования? Если не боишься, иди.
Рихард принял решение. И хотя в первый раз он провалился, юноша не отступил и принялся готовиться к экзамену с удвоенным старанием. Во второй раз экзамены прошли успешно. Затем пришлось почти целый год ждать места в лаборатории Байера. Работа здесь была очень увлекательной и требовала не только точности и аккуратности, но и быстроты. На элементарный анализ давался только один день — еще несколько лет назад это показалось бы беспочвенной фантазией. Наиболее интересными были синтезы различных соединений. Каждый практикант должен синтезировать определенное число органических веществ. Обычно работа начиналась с синтеза простых по составу и свойствам веществ и заканчивалась сложными соединениями.
Вильштеттер работал с необычной легкостью. Не уступал ему и его сосед по лабораторному столу В. Ротмунд. Они непрерывно соревновались и часто даже заключали пари.
— До вечера я получу чистые кристаллы, — уверял Рихард.
— Бахвальство, — возражал Ротмунд. — К обеду ты едва ли закончишь перегонку с водяным паром.
Иногда в этом соревновании выигрывал один, иногда — другой, но в целом работа у обоих шла стремительными темпами. Вскоре они закончили синтез последнего, семьдесят четвертого по счету вещества — антипирина. Рихард подготовил все результаты, чтобы представить их Байеру. Согласно установленному порядку, теперь он должен был получить тему докторской диссертации. Интересно, какой сюрприз преподнесет ему Байер?
— Я рекомендую вас профессору Альфреду Эйнхорну [378] . Думаю, что у него найдется свободная тема. В сущности, вы уже сейчас можете идти к профессору, я говорил ему о вас.
Рихард неохотно вышел. Эйнхорн работал в качестве частного профессора, и в его распоряжении была очень маленькая лаборатория. Но другого выхода не было; утешением послужил очень любезный прием, который оказал ему Эйнхорн.
— Вам, вероятно, известно, что я занимаюсь исследованием кокаина? Этот алкалоид, выделяемый из одного южноамериканского растения, является загадкой для химиков. Пока мы находимся на первом этапе исследования — разложение кокаина и изучение продуктов распада. Второй этап — синтез — вопрос будущего.
378
Альфред Эйнхорн (1857–1917) известен работами по синтезу новокаина.
Профессор Эйнхорн вынул маленькую ампулу с белым порошкообразным веществом.
— У меня работает один японец, Тахара. Он подверг кокаин разложению и получил вот это вещество; его молекула не содержит азота. Необходимо повторить опыт, чтобы установить структуру полученного продукта. Хотите заняться этой проблемой?
Тема была интересной для молодого исследователя. Рихард начал с получения и очистки кокаина, потом подверг его разложению и занялся изучением продуктов распада. Анализы требовали необычной точности. Предварительные исследования показали, что молекула полученного вещества содержит на один атом водорода меньше, чем определил Тахара. Вильштеттер успешно закончил анализы. Защита прошла блестяще, и он получил оценку «Сума кум лауде» [379] .
379
Отлично (лат.)
И снова Вильштеттер оказался на распутье — что выбрать — производство или науку. Его больше привлекала наука, привлекали настойчивый, упорный поиск, трепетное ожидание результатов, которые должны подтвердить или опровергнуть предположения, неожиданные и новые идеи, которые возникают в процессе работы.
Результаты исследований, начатых Вильштеттером у профессора Эйнхорна, пока не позволили расшифровать строение кокаина. Работа требовала продолжения, но атому помешали сложные обстоятельства.