Великие мечты
Шрифт:
— La belle dame sans merci. [11] Я же говорил тебе, Фрэнсис, помнишь?
В этот момент появилась и сама Софи, на ходу извиняясь за опоздание. Она была в свободном белом платье, поверх которого лились каскады черных волос. Ее лицо не несло на себе следов ни любви, ни боли, а вот глаза — глаза совсем другое дело.
Фрэнсис подавала еду, поэтому руки у нее были заняты. Она подставила щеку, чтобы Софи могла поцеловать ее.
11
Бездушная прекрасная дама (фр.).
— Милый Колин, — сказала Софи.
— Твоя жертва наверху, в отключке, — сообщил ей Колин.
— Нехорошо так говорить, — заметила Фрэнсис.
— Не хотел никого обидеть, — сказал Колин.
Глаза Софи наполнились слезами. Вильгельм обратился к Колину:
— Прекрасных женщин нельзя упрекать за тот вред, что они причиняют. Господь даровал им разрешение мучить нас. — Он взял руку Юлии, поцеловал ее раз, другой, вздохнул, положил морщинистую руку обратно и похлопал ее ласково.
Пришел Руперт. Без каких-либо объяснений, которых никто, впрочем, и не потребовал, он стал данностью в их доме и, надеялась Фрэнсис, был принят. Колин посмотрел на него долгим взглядом, и хотя враждебности в нем не было, зато чувствовалось какое-то уныние, словно подтвердился приговор одиночества. Руперт сел на стул возле Фрэнсис и всем кивнул.
— Ты говорила — митинг. Но еще и ужин, как я посмотрю, — сказал он.
Фрэнсис поставила перед каждым полные тарелки — в семейном стиле — и бутылки с вином посреди стола.
— Это волшебно, Фрэнсис, это так восхитительно, совсем как в старые времена, о, я так часто вспоминаю о них, как мы все сидели за этим столом, чудные вечера, — щебетала Софи. Но она едва не плакала и тонкими белыми пальцами, созданными для перстней, уничтожала кусок хлеба.
Тут в кухню вбежала маленькая собачка, вырвавшаяся из заточения, куда ее поместили на время ужина, и моментально взобралась Колину на колени, где и осталась сидеть, энергично мотая хвостиком-перышком.
— Слезь, Злюка, — велел песику Колин. — Сейчас же.
Но зверюшка поудобнее устроилась у хозяина на коленях и попыталась лизнуть его в лицо.
— Нехорошо позволять собакам так себя вести, — заметила Сильвия.
— Знаю, — ответил Колин.
— Ах, эта собака, — сказала Юлия. — Почему ты не придумал ей более приличное имя? Каждый раз, когда я слышу «Злюка», мне становится смешно.
— Смех — лучшее лекарство, — парировал Колин. — Что ты на это скажешь, Сильвия?
— Скажу, что мы совсем позабыли о еде. — Сама она едва притронулась к тому, что лежало на ее тарелке.
— Божественно вкусно! — воскликнула Софи, которая ела так, будто голодала неделю.
Наконец
— Может, сразу перейдем к делу? Нам с Софи скоро нужно будет уходить. — Во взгляде, который он кинул на Софи, чувствовался робкий вопрос, но она казалась смущенной.
— Нужно ли мне еще раз все повторить? — поинтересовалась Сильвия, с облегчением отодвигая тарелку и вновь раскладывая перед собой бумаги. — Я разослала всем общую информацию.
— Очень полезная информация, — сказал Эндрю, — спасибо.
А дело было вот в чем. Группа молодых врачей хотела заставить правительство строить убежища на случай выпадения радиоактивных осадков и, в дальнейшем, на случай полномасштабной ядерной атаки. Этой инициативе противостояла шумная, активная, действенная организация под названием «Кампания за одностороннее ядерное разоружение». Эти люди не желали ничего слышать о строительстве каких бы то ни было убежищ и всячески мешали обучению населения элементарным мерам безопасности. Тон полемики был негативный, яростный, вплоть до истеричного. Юлия сказала:
— Прошу объяснить мне кое-что. Почему эти люди так недовольны, что правительство готовит укрытия для себя и королевской семьи? — Расхожей фразой по этому поводу было: «Правительство все делает, чтобы защитить себя, а на нас ему наплевать». — Я просто не понимаю, — продолжала Юлия. — Если начнется война, то стране как никогда будет нужно правительство, разве это не логично?
— Здравые рассуждения вряд ли применимы в этой кампании, — вставил Вильгельм. — Эти люди не знают, что такое война, а иначе не говорили бы подобные глупости.
— Вот как они рассуждают, — сказал Колин. — Упадет бомба, и все в мире погибнут. Следовательно, нет никакой необходимости строить убежища.
— Но это нелогично, — возразила Юлия. — Это непоследовательно.
Фрэнсис и Руперт посмотрели на пачку газетных вырезок — из «Дефендера» — и невесело переглянулись. «Дефендер» поддерживал кампанию. Сотрудники редакции заседали в комитетах кампании. Журналисты редакции писали от имени кампании статьи.
— Их аргумент таков, — попытался просветить бабушку Колин, — мол, если правительство будет уверено в своей безопасности, то с большей готовностью пойдет на то, чтобы сбросить бомбу.
— Какую бомбу? — спросила Юлия. — Почему всего одну бомбу? Что это за бомба, о которой все говорят? На войне много бомбят.
— В том-то и дело, Юлия, — сказала Сильвия. — Именно это нам и нужно донести.
— Может, Джонни сумеет нас просветить, — внес предложение Вильгельм. — Он же состоит у них в комитете.
— Есть ли такой комитет, в котором он не состоит? — хмыкнул Колин.
— А давайте позвоним ему и попросим прийти и обосновать свою позицию, — предложил Руперт.