Великие мужчины XX века
Шрифт:
Элвис обожал делать подарки: друзьям, семье, поклонникам, случайным встречным. Он очень любил своих «братьев» – Дэвида, Рика и Билла, детей второй жены его отца. Он одаривал их как мог. В нем непонятным образом переплетались вместе доброта и горькое знание жизни. Красивый, привлекательный, он подчас озадачивал своими поступками: вдруг увлекся иудаизмом, выучил иврит, стал посещать синагогу, решил на могилу матери, куда часто ездил, возложить звезду Давида. Отец был смущен: христианский памятник и звезда Давида? Но раз Элвис хочет, пусть так и будет.
В 1964 году Пресли поселился в Голливуде. Он снимался в очередном фильме – их у него было уже семнадцать, хотя он и не был великим актером, не был даже хорошим. Сам он любил сниматься в музыкальных картинах, требующих его вокального мастерства – голос у него был поистине уникальный: «величайший голос столетия», писали газеты.
К кинематографу Элвис относился как к работе: приезжал на съемки, снимался и возвращался к себе. Великих фильмов после него не осталось, а его музыкальные альбомы живут. В кино он легко, весело и непринужденно включался в игру банальных сюжетов всегда с юмористическим курсивом, а в музыке он был и остается по сей день по-настоящему великим. Его мелодии просты и демократичны, в их надрыве – игровая обреченность, в голосовых модуляциях – нарочитая брутальность, ограниченная урбанистическим регистром. Вся рок-культура, все, что создано Элвисом Пресли, возникло из сознания невыносимой отчужденности, связанной с голосом голливудских низов и ярмарочно-скоморошеской традицией. Рок – это не только музыка, это тип поведения, жизненная позиция. Так – у миллионов слушателей, но не у самого Элвиса Пресли.
Его образ, в который были влюблены миллионы, создавался не столько визуальным, сколько звуковым путем. О нем, о его времени, нам говорит его голос, услышанный всеми без исключения; мощный и покоряющий, он звучит и сегодня. В его форсированной фразировке, в его яростном пении сохранились страсть к жизни и призывы к любви, которой он был обделен.
С Присциллой отношения складывались сложно, роман с маленькой киноактрисой Энн Маргарет – он познакомился с ней на съемках фильма «Вива, Лас-Вегас» – длился недолго. Элвис ежедневно получал тысячи любовных посланий и писем. Девушки объяснялись ему в любви, а он знал, что влюблены они не в него, не в Элвиса Пресли, а в его образ, в имидж, хотя мечтал о том, чтобы любили его.
Его горестные песни о любви завораживают сегодня больше, чем его веселая голосовая динамика. Его художественный язык никогда не утяжелялся, и масштаб его влияния всегда оставался непомерным. Он, как никто, умел создавать на своих концертах атмосферу безумия, а ведь то были годы, когда электронное звучание еще не имело современных возможностей. Это он, Элвис Пресли, задавал тон рок-культуре, а сам пытался понять через великих «звезд» прошлого природу воздействия на массовую аудиторию.
Элвис, читающий письма поклонниц.
Учиться он умел. Его кумирами были Энрико Карузо, Хэнк Уильяме и Рудольфе Валентине После проката фильма «Великий Карузо» с Марио Ланца в главной роли Элвис стал собирать пластинки Карузо. Он восхищался его манерой петь, его мастерством, его искусством покорять. Он собрал о Карузо большую библиотеку, выискивая факты о том, как Карузо мог удерживаться на волне славы, как умел менять привычки, уклад жизни. Элвис задумывался о преемственности – не в сфере музыки, а в силе влияния на толпу. Безраздельно преданный законам «массовой культуры», он выдвигал внутри нее свои требования, одно из которых – необходимость быть уникальным, не похожим ни на кого, поскольку понимал, что любое повторение, любое тиражирование приводит к истощению дара.
Элвиса занимала судьба Хэнка Уильямса, «звезды» американской фолк-музыки, неизвестного у нас в стране. Хэнк Уильяме умер в новогоднюю ночь 1953 года от разрыва сердца. Ему было двадцать девять лет, он нещадно пил и принимал наркотики. Выросший на ферме, в нищете, он сам выбился в люди и, начав концертную деятельность, резко выступал против морали окружающего его мира. Задолго до появления первых рок-групп Хэнк Уильяме выдвинул лозунг: «Долой их мораль!» В быту это обернулось аморальностью. Злоупотребление наркотиками, алкоголизм, сексуальные излишества, любование разгулом впоследствии вошло в стиль быта рок-богемы. Хэнк Уильяме усвоил этот стиль значительно раньше. Элвис был ошеломлен, узнав, что Хэнк погиб от наркотиков. Он выискивал людей, которые были знакомы с Хэнком, поначалу немного даже подражал ему и часто горестно восклицал: «Погибнуть от наркотиков! Это трагедия!»
Но особенно он интересовался Рудольфе Валентине, звездой американского немого кино, секс-символом 1920-х годов. Элвис усматривал нечто общее между собой и им, любил по много раз пересматривать его старый фильм «Шейх», и в картине «Легкомысленный» пользовался тяжелым темным гримом и костюмом, делавшими его немного похожим на знаменитую кинозвезду прошлых лет. Элвиса занимала не только легендарная слава Валентино, он хотел понять, в чем заключалась сила его влияния на женский пол, почему после смерти культ Рудольфе Валентино не угасал, почему на его могиле женщины кончали жизнь самоубийством, а свежие цветы в день его смерти появлялись на ней вплоть до 1949 года, хотя он скончался в 1926-м.
Элвис Пресли был застенчивым человеком. Несмотря на свою провоцирующую красоту и славу, несмотря на то, что он ежедневно получал сотни любовных писем, Элвис редко воспламенялся. Его нравственное воспитание, полученное им в семье, не позволяло переступать некие границы. Он был очень богат. Богатство привалило к нему благодаря полковнику Паркеру, который выполнил свое обещание и сделал своего подопечного самой высокооплачиваемой звездой Голливуда. Элвис получал миллион долларов за фильм, плюс пятьдесят процентов с проката. Он приезжал на студию в своем роскошном «роллс-ройсе», гримировался рядом с гримерной Генри Фонда и уходил в боковую дверь, избегая ожидавших его толп девочек и мальчиков, с утра до вечера поющих его песни, танцующих рок-н-ролл и обожающих рок как таковой. Это сегодня рок-культура утратила романтический ореол гонимости, а тогда, в начале 1960-х годов, она была не только «товаром», она родилась из потребности в противостоянии и всегда жила этим, а реализовала себя в «простодушных и внешних формах бытового поведения, эпатажа, организации специальной среды».
С Паркером Элвиса связывали сложные отношения. Оба они как бы выполняли одну миссию, хотя судьбы у них, естественно, были разные. Оба восхищались друг другом и ненавидели друг друга одновременно, и их объединяло одно: любовь к власти. Паркер отказывал Элвису в том, что было ему жизненно необходимо, о чем он тосковал и что жаждал иметь: признание его серьезным артистом. Вместо этого Пресли снимался в фильмах, которые его биографы сегодня единодушно считают хламом, играл глупые роли в пошлых и пустых картинах, от которых ничего не осталось, и они ушли бы в небытие, если бы в них не снимался он, Элвис Пресли, с его уникальным голосом и уникальным драйвом, сила которого приводила в экстаз тинейджеров своего времени.
Может быть, он и смог бы стать хорошим артистом, но не стал им и следовал своему призванию, которое позволило ему быть звездой эстрады, кумиром, а ныне и классиком рока. Паркер стоял между Элвисом и теми возможностями, которые возникали у Пресли в Голливуде. Сам Элвис мечтал о больших режиссерах и часто говорил об этом, обвиняя Паркера в неустроенности своей судьбы. Песенная природа его таланта была для него узка, а Паркеру было важно пение Пресли на эстраде и перенесение этого его искусства на экран. Задачи были ограниченные, но выполнимые.