Великие религии мира
Шрифт:
— Пободрствуйте со мной. Я буду молиться один. А вы побудьте в стороне и пободрствуйте со мной.
— Хорошо, Равви...
В растерянности они смотрят друг на друга, в растерянности обнимаются и... усталые, растерянные — засыпают.
И Петру снится, что Учитель зовет его и о чем-то просит. О, как Он жалобно просит. Но о чем? «Равви, Тебе нужно воды напиться?
— Нет. — Равви, Ты ранен, перевязать Тебе рану?!
– Нет. — Равви, Ты голоден, достать Тебе поесть? — Нет. Нет! — Чего же Ты хочешь, Равви?! Если бы это было что-то определенное.
И Якову снится сон. И его Учитель зовет и просит. «Чего Ты хочешь? — Света... — Равви, Равви, я сейчас, сейчас... Равви, я не поспеваю за Тобой. Где Ты?! Куда Ты уходишь, Душа моя?! Жизнь моя, я отстал от Тебя! О, как я отстал! Кто поможет мне подойти к Тебе?! Ты на вершине, а я у подножия!»
«Отче! — молился Иисус, и слезы текли по лицу Его. — Если можно, пусть минет меня чаша сия. Пронеси ее мимо меня, Отче. Но... Да будет воля Твоя, а не моя».
И Иоанну снится сон. Ему протягивает Учитель обе руки и просит его. «Что, Равви?! — Иоанн, откажись от воли своей, откажись, откажись от меня, ради меня! — Что Ты говоришь, Господи?! — Иоанн, ты ведь скажешь: «В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог. И Слово стало плотью». Видишь, стало. Но до того, как стало, всегда было и есть. Откажись от плоти, от того, что «стало», во имя того, что всегда ЕСТЬ. Пусть я буду лишь СЛОВОМ, звучащим ВЕЧНО В ДУШЕ. Скажи Отцу: пусть будет воля Твоя, а не моя. —
Как, Равви? Ра—а—вви! Ты хочешь, чтобы я остался без Тебя? — Нет, я хочу, чтобы Ты был вместе со мной до конца, чтобы ты взглянул вместе со мной в лицо смерти и прошел бы сквозь смерть. Я не остаюсь в черноте смерти. Я — ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ. — Да, да... но как это?.. — Я — жизнь вечная. Но не плоть эта, а Я. Откажись от плоти моей ради Меня. — А... где... где... где же Ты будешь, Равви! Мне страшно, Равви. Не покидай меня, не покидай меня, Равви! — Я никогда не покину тебя, это ты покинул Меня. Я ЕСТЬ. Я один бодрствую и нахожусь лицом к лицу с ЯВЬЮ. А вы все спите и видите сны. То, что вы хотите, — есть сны. То, что хочет ОТЕЦ МОЙ, — ЕСТЬ ЯВЬ. Пробудись, пробудись!»
И Иоанн пробудился. И увидел Иисуса, склоненного над собой и говорящего с укором: «Один час просил я вас пободрствовать со мной, а вы спали». Вот прозвучал голос и отошел, удалился. И снова смыкаются веки.
А Иисус молится на горе один:
«Отче, спаси и помилуй их всех. А мне не дай увидеть, как в детях Твоих проступает лик зверя. Я хотел пробудить в них лики ангелов, но вот я увижу, как проступают в них бесы.
Вот Я один перед лицом Твоим. И никого нет со Мной. И только Ты разделяешь одиночество Мое, как и я — ТВОЕ».
И вот, окончив молитву, снова подошел к троим и увидел, что они все спали...
* * * * * * *
Вдруг в темном ночном саду замелькали фонари, послышались громкие резкие голоса и бряцание оружия. Это пришли стражники схватить Иисуса. Иуда указал им дорогу. Иуда знал, что Иисус с тремя учениками в Гефсиманском саду. Нужна была ночь, чтобы схватить Его, для того чтобы
– Иуда, поцелуем ли предашь Меня?
– спросил Иисус почти одними глазами, и Иуда отвел свои.
Петр схватил меч и отсек ухо одному из стражников, и услышал слова Учителя:
— Петр, Петр, вложи свой меч, я еще с вами, а ты уже забыл, о чем говорил Я: «Поднявший меч от меча и погибнет». Не мечом решается этот спор.
И Его схватили и связали и повели как разбойника в дом первосвященника Каиаффы.
Глава 20. Ночь Петра
Холодная ночь.
Во дворе первосвященника горят костры, и люди греются около них. Иисуса увели в дом, а Петр остался во дворе.
Рассыпанные кучки людей около костров, как оставшиеся сухие листья, облетевшие с дерева. А где дерево? И что такое лист, когда нет дерева?
Люди греют руки и судачат о том, кто поднял их в эту ночь. Вот схватили и привели человека. Кто этот человек? За что схватили его? Разбойник, заговорщик? Почему столько шуму?
Ходил с учениками и учил убить первосвященника?
Нет? А чему же он учил? Говорили, что он царь иудейский? А кесаря свергнуть хотел? Храм хотел разрушить?
— Слушай, а ты не из его ли учеников будешь? — спросила вдруг женщина Петра, подошедшего к одному из костров. — Я, кажется, видела тебя с ним.
— Н-нет. Я не знаю этого человека.
— Он, говорят, мертвых хотел поднять на живых. Он колдун великий. Да вот его схватили и сам себя не освободит. Все колдовство кончилось.
— Послушай, кажется я видела тебя с ним? Да, да... Я не могла так ошибиться.
— Говорю тебе, что я не знаю этого человека.
— Он хотел землю на воздух поднять, чтоб мы все взлетели и разбились. Все разрушить хотел. И еще бы немного и разрушил бы. Да вот его схватили.
— А ведь ты из его учеников. Я тебя все-таки узнала. — Не знаю я этого человека, — в третий раз сказал Петр, и тут пропел петух.
И тогда Петр вздрогнул и заплакал.
Глава 21. Понтий Пилат
Первосвященник передал Иисуса римскому прокуратору Понтию Пилату.
— В чем твоя вина? — спросил Его Понтий Пилат.
Иисус молчал.
— Что ты молчишь? Синедрион обвиняет тебя в том, что ты называешь себя царем иудейским и учишь народ не платить подать кесарю. А ты что скажешь?
Иисус молчал.
Он стоял перед Пилатом в своей худой одежде, нищий по виду, но Пилата не удивило бы, если бы Он сказал: «Я и есть царь иудейский». Что-то было в Нем такое, от чего вдруг покинули Пилата уверенность и ясность, и он почувствовал, что нет у него власти над этим человеком.