Великие советские фильмы. 100 фильмов, ставших легендами
Шрифт:
Впервые вижу дрессировщиков, у которых нет ананасов! (Надя)
Проходите, проходите, девушки… От греха подальше! (Дятлов)
Что-то вы все печете, девушки, печете… Уж лучше бы капусту квасили, что ли… (Аркадий)
Сусанна. Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее — наша задача. Запомни это.
Надя. Слова Мичурина.
Сусанна. Нет, мои. Потому что Мичурин это сказал про яблони-груши, а я говорю про мужчин.
Не
Сейчас женщины перестали объясняться в любви. И себе же во вред. Это научный факт (Сусанна).
Я конферансье и художественный руководитель ВИА «Неунывающие децибелы» (Дятлов).
Видел, как она на меня посмотрела? Как собака Баскервилей! (Дятлов)
Для меня мужчины как класс не существуют (Надя).
Женщина должна опаздывать. Минуты ожидания дают мужчине возможность лишний раз спокойно подумать (Надя).
Когда человек пьет, его даже змея не жалит (Смирнов).
Ладится только у ремесленников, талантливые люди — в вечном поиске (Сусанна).
Мужчина может иметь безобидное хобби (Сусанна).
Я самая обаятельная и привлекательная! Я жутко нравлюсь мужчинам! (Надя)
Кин-дза-дза (2 серии) (1986)
Режиссер Георгий Данелия
Сценаристы Реваз Габриадзе, Георгий Данелия
Оператор Павел Лебешев
Композитор Гия Канчели
В главных ролях:
Станислав Любшин — Владимир Машков / дядя Вова
Евгений Леонов — Уэф
Юрий Яковлев — Би
Леван Габриадзе — Гедеван / Скрипач
Ирина Шмелева, Ольга Машная, Лев Перфилов, Владимир Федотов, Анатолий Сиренко, Георгий Данелия и др.
Производство: «Мосфильм»
Картину эту режиссер снимал больше двух лет. И не только потому, что это большое по протяженности полотно, — это тот случай, когда постановочно сложный фильм, с большим количеством комбинированных съемок, ввиду скудости бюджета делался чуть ли не из подручных материалов.
Место действия фильма — планету Плюк из галактики Кин-дза-дза (Данелия, веселясь, продолжает нас учить «неправильному» грузинскому!) режиссер нашел в Каракумах. Съемочная группа базировалась в небольшом городке нефтяников Небит-Даге, в самом центре пустыни. И ежедневно рано утром отправлялась в район поселка Барса-Гельмес (что в переводе с туркменского — «пойдешь — не вернешься»), окруженного высокими девственными барханами, чтобы уловить несколько часов рассветного солнца, и потом, томясь от безделья и парясь от сумасшедшей жары даже в тени, дожидаться вечера, чтобы поймать закат. Известным актерам и съемочной группе приходилось несладко. Правда, разместили их в лучших гостиничных апартаментах Дома приезжих объединения «Туркмен-нефть». Это градообразующее предприятие было богатым, времена — благословенные, застойные, когда поднятием телефонной трубки решался вопрос о бесплатном выделении транспорта, спецтехники, вертолета… Рассчитывались за это киношники шефскими концертами.
Евгения Павловича Леонова (02.09.1926—29.01.1994) после фильма «Тридцать три» Данелия снимал в каждой своей картине. Несмотря на болезнь, артист мужественно выдерживал тяжелый график работы, страшную жару, когда столбик термометра в тени зашкаливало за 40°. А тут еще номер Леонова обокрали, унесли весь его нехитрый гардероб. И вечером на очередную встречу со зрителями его экипировали по принципу «с миру по нитке»: сеточка-тенниска, обтягивающая изрядное брюшко народного артиста, брюки, еле сошедшиеся под тем же брюшком, сандалеты на босу ногу… Прибавьте небритость, что гримеры равняли маникюрными ножницами, — видок был тот еще! Евгений Павлович стоически боролся с мучившими его приступами астмы, обыгрывая страшный кашель так, что превращал их в комическое представление. Леонов много снимался, в том числе в фильмах: «Полосатый рейс» (1961), «Крепостная актриса» (1963), «Донская повесть» (1965), «Тридцать три» (1966), «Зигзаг удачи» (1968), «Белорусский вокзал» (1970), «Большая перемена» (1973), «Премия» (1975), «Старший сын» (1975), «Легенда о Тиле» (1977), «Обыкновенное чудо» (1978), «И это все о нем» (1978), «О бедном гусаре замолвите слово» (1980), «За спичками» (1980), «Слезы капали» (1982), «Убить дракона» (1988), «Паспорт» (1990), «Американский дедушка» (1993) и др. Однако ушел так несправедливо рано: собирался на спектакль, когда его больное сердце навсегда остановилось.
Прораба дядю Вову, неожиданно попавшего в другую галактику, сыграл Станислав Любшин, явив трагикомическую грань таланта.
Юрию Яковлеву с предложением роли режиссер позвонил в больницу. Тот настолько доверял Данелия, что, не читая сценария, не поинтересовавшись условиями, в которых будет проходить съемка, сразу согласился, о чем потом не раз пожалел.
Скрипача Гедевана сыграл сын сценариста и друга Данелия Леван Габриадзе. Это был его дебют в кино, и дебют удачный, но актером он не стал и живет сейчас в Чехии.
На Данелия каждый день сваливалась лавина проблем: сначала долго ждали пепелац (пепела — по-грузински бабочка, а на «неправильном» грузинском — звездолет), по ошибке отправленный на другой край страны, потом что-то не хотело летать, что-то ездить… Каждый вечер они с Габриадзе перекраивали сценарий, внося новые сцены, переделывая старые… А тут из Москвы пришло известие о гибели сына режиссера. Он сорвался в столицу. По возвращении ходил серый, враз постаревший, испытывая моральную и физическую боль от горя и обострившихся болезней.
Специально для съемок в пустыне построили странные сооружения, напоминающие огромное ржавое «чертово колесо», полуразваленные будки… К радости киношников, нефтяники и руководство базирующейся в городе летной части допустили их к своим свалкам ненужного оборудования и приборов. Именно оттуда многое перекочевало в костюмы героев, декорации фильма.
По выходе картины на экран на придуманном инопланетном языке вскоре изъяснялась вся страна. А вот со словом «ку» возникли осложнения: сменился генсек, и газеты запестрели «К.У. Черненко». Но, как вспоминает режиссер, «пока думали, как выходить из положения, бояться уже стало нечего». Правда, пришлось перемонтировать и переозвучивать целые сцены: подоспела антиалкогольная кампания, а по сценарию грузинский паренек вез в подарок чачу (виноградную водку), замененную при озвучке на уксус.
Нашим зрителям в картине дороги были не спецэффекты (отмеченные, кстати, даже в Америке), а родной язык иносказаний, превращающий фантастическую историю о придуманной планете в острую политическую сатиру. То, что эта смелая картина вообще смогла выйти на экран, можно, пожалуй, объяснить только чехардой в партийном руководстве, связанной с чуть не ежегодной сменой генсеков.
Картина получила специальный приз за изобразительную концепцию на Международном кинофестивале в Рио-де-Жанейро в 1987 году и в том же году — «Нику».