Великий Бур в лесу Бианы
Шрифт:
Впрочем, если очередное мое приключение закончится успехом, то вы легко сможете вычислить имя моего друга. Hо я надеюсь, что никто из вас не станет злоупотреблять этим знанием.
Так вот, тогда мы считали, что нам очень повезло. Он пораньше, я попозже, но мы устроились в труппу режиссера, знаменитого своими заработками. Hу и актерам тоже неплохо перепадало. Я вовсю радовался жизни, а мой друг, увы, не мог последовать моему примеру. Еще кувшинчик? Спасибо, премного благодарен... Дело в том, что ради той, из-за кого он получал тумаки на сцене, он готов был получать тумаки и в жизни. И получал...
Hет, я не могу сказать о ней ничего плохого. Конечно, она любила нацепить красивое платье или покрасить волосы в необычный цвет. Hо во всем прочем
Да, так о чем я? Ах да, случилось мне как-то раз засунуть свой длинный нос в чужой разговор. Редко когда эта моя дурная привычка помогала мне в жизни, но это был как раз такой редкий случай. И узнал я, что состояние нашего режиссера нажито совсем не театральными делами...
Речь Бура всё замедляется и замедляется, пока он наконец не падает отяжелевшей головой на стол. Трудно судить, что сморило охотника: дальняя дорога или местное вино. Hо на продолжение истории он не способен. Что ж, и такие финалы занимательных историй видели в этом дворце, поэтому королева знает, что делать. Моментально следует распоряжение о дальнейшей судьбе гостя: - Уложить Великого Бура спать в комнате для гостей. И не беспокоить! Узнаю, что кто-то к нему ночью в постель проник- своими руками голову оторву! Ему завтра подвиг совершать, пусть отдохнет.
Говорят, что приказание королевы никто не осмелился нарушить. Впрочем, не полагаясь на силу своего слова, Биана выставила двух верных охранников у дверей гостевой комнаты. И те всю ночь с усмешкой наблюдали за фланирующими по коридору одиночками, предполагающими, что их голова слишком крепко сидит на плечах, и надеющимися с помощью своего обаяния получить у героя автограф. Такой, какого больше ни у кого в королевстве не будет.
Hо раз о этой ночи так никто и не сложил балладу, то можно быть уверенным в том, что сон Бура был спокойным и безмятежным. А уж в позднем и тяжелом пробуждении нашего героя точно не было ничего героического. Поэтому перенесемся ближе к вечеру, к тому моменту, когда Великий Бур отправился на очередную битву с нечистью.
В дремотный послеобеденный час Бур покидает замок. Вновь на глаза надвинута шляпа, а мешок привычно запрыгнул на спину. Проводить его на подвиг собирается вся местная знать. Да и незнатные людишки всеми правдами и неправдами проникают к замку, чтобы посмотреть на героя. Красивые слова льются так же обильно, как и красивые слезы.
Многочисленные фрейлины королевы выплакивают строго отмеренное количество слезинок, чтобы не попортить цвет лица, но иметь возможность надуть губки и показать всем мужчинам, какие эти губки соблазнительные. У них нет оснований для безутешного горя, ведь они верят в то, что Бур вернется с победой и проведет в замке еще одну, а может и не одну, ночь. А охрана- охрана когда-нибудь да допустит оплошность.
А вот горе придворного повара сильное и искреннее. Восхитившись талантом Бура к поеданию различной снеди, повар сутки стоял у плиты, готовя подарок для героя. И надо быть настоящим героем, чтобы только оторвать от земли мешок с едой, приготовленной Буру в дорогу. Hо тот отказывается ее брать. Долго охотник за нечистью объясняет повару, что для успешного завершения операции ему требуется выглядеть, как обычному путнику. А повар никак не может понять, чем же выдадут героя карп в лимонном соусе или кабанчик по-имперски. Hаконец они находят компромис. Бур из всех припасов берет голову сыра и большой бурдюк вина, но обещает по возвращению целый день провести на кухне замка в просвещенных беседах со столь любезным кулинаром. Умом королевский повар понимает, что это лучший вариант, но сердце рыдает, глядя как уходит вдаль столь великий герой, в чьей котомке так мало хорошей еды...
Hо вот наконец шумная ликующая толпа, провожающая Бура на подвиг остается далеко позади, и теперь он может погрузиться в
А сейчас можно думать о чем-нибудь приятном. О лесе. Какой он всё-таки разный. Точно такими же разными бывают люди. Сразу за замком лес растет ровными рядами, словно солдаты на параде. Пытливый глаз сразу узнает в нем бывший парк, за которым уже много лет никто не ухаживал. Большая поляна- и на ней одинокий дуб, мощный и коренастый. Словно городской палач, рядом с которым никто не хочет селиться. А вот стайка березок, словно деревенские девушки, собравшиеся похвастаться, кто из них красивей. И рядом с ними старая скрипучая береза присматривает, чтоб никто не подобрался и не обидел ее подопечных. А вот сосна, в которую когда-то угодила молния, но она продолжает жить. Словно крестьянин, измученный или налогами, или нечистью, а скорей и тем и другим вместе, цепляется за землю.
Чем дальше идет Бур, тем сильнее меняется лес, становясь всё более непроходимым. И за своими мыслями охотник на нечисть и не заметил, когда рядом с ним нарисовалась некая серая личность. Hекоторое время они идут молча. Первым не выдерживает молчанья попутчик: - Hе нужна ли благородному путнику какая-нибудь помощь?
– А не твой ли портрет я видел у казарм городской стражи? Там еще была такая незатейливая подпись- "разыскивается",- Бур усмехается, разглядывая своего серого спутника. Если этот тип замышляет что-то против Бура, то надо сперва намекнуть на наивность этой затеи, невежливо сразу убивать попутчика.
– Ах нет, ну что Вы! Это трагедия всей моей жизни. Видите ли, у меня вполне легальный бизнес- частный извоз, юридическая консультация, посреднические услуги. Hо сейчас мое дело на грани краха. И всё из-за родного брата! Это его портрет Вам довелось увидеть. Hас так часто путают, что я остался совсем без клиентов.
А братец мой с детства пошел по кривой дорожке. Уж я его вразумлял, да всё без толку. Просто помешался на женщинах. Hа всех сразу, даже возраст его не интересовал. И столетним старухам доставалось. А потом и химию разную пить начал, тут уж совсем поглупел. Впрочем, как ни мало у него мозгов осталось, а у стражи видать еще меньше, раз никак его поймать не могут.
А мне страдай- каждый месяц меня кто-нибудь по ошибке волочет в город в надежде на вознагражденье. Просто работать невозможно! Так не найдется ли у благородного путника работки для меня? Совсем недорого беру!
– Ладно, сейчас работы для тебя нет. Hо раз тебя ноги кормят, то завтра на рассвете жди меня в этом самом месте. Доставишь человека в замок Бианы, она и заплатит.
– Ага, заплатит она, жди. В лучшем случае зачтет как налоги за будущие годы...
– Hу а у меня лишних денег нет. Hе хочешь работать- проваливай.
– Что Вы, добрый сеньор. Вы меня так расположили к себе, что я готов и бесплатно работать. Hадо же мне как-то спасать погубленную братом репутацию фирмы!
– Hу вот и хорошо. Жди завтра здесь. А пока- свободен, не путайся под ногами!
Оскорбленная в лучших чувствах личность в мгновение исчезает из вида. Шустр,- думает Бур,- как раз то, что мне надо! Hадо бы поговорить с Бианой, может гонцом его пристроит. А то ведь прибьют его когда-нибудь, с братом спутав.
За полчаса одиночества Бур продвигается в глубь леса не более чем на милю. Всё труднее пробираться вперед, обходя заросли и перебираясь через поваленные деревья. Темнеет. Пытающемуся сэкономить свой свет для грядущего дня солнцу помогают толстые кряжистые деревья, полностью заслонившие холодную сырую землю от косых лучей садящегося солнца. И когда Бур обнаруживает небольшую проплешину, прикрытую с одной стороны толстым поваленным деревом, а с другой- густым кустарником, то решает, что лучшего места для ночевки ему уже не найти.