Великий фетиш
Шрифт:
Но Верджил Хэтэвей, он же вождь Парящая Черепаха, был настоящим индейцем — пенобскотом из штата Мэн, сорока шести лет от роду. В свое время он даже окончил среднюю школу и мог бы считаться примерным гражданином, если бы чаще принимал ванну.
Чуть позже в лавку зашел еще один человек. У него была кожа такого же цвета, как и у Хэтэвея, монголоидные черты лица, но он был значительно толще, ниже ростом и старше.
— Доброе утро, — сказал он. — Вы Верджил Хэтэвей, верно?
— А кто же еще, мистер.
Посетитель улыбнулся, и глаза его исчезли в складках
— Рад с вами познакомиться, мистер Хэтэвей. Я — Чарли Кэтфиш из племени сенека.
— Правда? Рад познакомиться с вами, мистер Кэтфиш. Не хотите перекусить?
— Спасибо, но мои спутники хотят добраться к озеру Голубой горы до обеда. Впрочем, вы можете мне помочь. У меня с собой восемь камнеметателей. Взял их с собой при условии, что будут себя хорошо вести, а сейчас возникла масса других дел, и я с удовольствием оставил бы их вам.
— Камнеметатели? — тупо переспросил Хэтэвей.
— Ну да, Гахунга. Хотя вы и алгонкин, но в то же время потомок Деканавиды, так что справитесь.
— Потомок кого?
— Потомок соратника Хиаваты. Мы все о вас… — Его прервал сигнал автомобиля. — Извините, мистер Хэтэвей, мне пора. Все будет в порядке.
И толстый индеец ушел.
Хэтэвей был слегка смущен и встревожен. Конечно, приятно было узнать, что являешься прямым потомком Деканавиды, великого вождя племени гуронов и одного из основателей Лиги ирокезов. Но кто такие Гахунга? Хэтэвей весьма поверхностно знал ирокезский язык и не мог ответить на этот вопрос.
Потом пришла очередная покупательница, а после нее в магазин ввалился Харви Прингл в спортивной рубашке, подчеркивающей его красоту и силу.
— Привет, Верджил. Как делишки?
— В общем, не так уж плохо. — Хэтэвею сразу же захотелось проверить бухгалтерские счета. В умении бить баклуши молодой Прингл не имел себе равных.
— А я уже выполнил сегодняшнюю норму прополки амброзии.
— Что? — не понял Хэтэвей.
— Старик снова разозлился на меня за то, что я бездельничаю. Ну, зачем я буду отнимать работу у какого-нибудь бедняка, которому она позарез нужна? И я назначил себя председателем комитета округа по прополке амброзии. Занимаюсь этим час в день. Да, Бэбс заходила?
— Нет.
— Впрочем, она знает, где меня искать. — Харви Прингл зевнул и вразвалку вышел из лавки, а Хэтэвей в который раз с недоумением подумал, что могла найти Барбара Скотт в этом увальне.
От этих мыслей его отвлек странный шум, похожий на быструю барабанную дробь, но очень глухую, как будто барабан был наполовину наполнен водой. Хэтэвей выглянул на улицу — никакого парада. Плавно покачивалась на ветру трава, от Лосиной реки едва доносился шум лесопилки старого Прингла.
Он вдруг понял, что шум слышится из-за спины, из помещения магазина, как будто в подвале заработал маленький заводик. Потом шум усилился, и на ковре появились восемь фигурок. Они выглядели, как воины племени ирокезов, правда, ростом всего два фута — в мокасинах, кожаных штанах, с выбритыми головами и с жесткими гребнями на макушках. Один сидел на корточках и лупил в барабан, остальные семеро ходили по кругу,
— Эй! — рявкнул Хэтэвей. Дробь прекратилась. — Вы кто такие?
— Аденлозлакстенген агойио…
— Черт! А по-английски нельзя?
— Конечно, мистер. Но я подумал, что как шаман вы должны говорить по-ирокезски.
— Как кто?!
— Шаман. Чарли сказал, что оставит нас у шамана, пока ездит в Канаду.
— Вы камнеметатели?
— Да. Я — вождь, зовут меня Гага, из округа Каттараугус. Что нужно сделать?
— Исчезнуть на время.
Гахунга испарились, а Хэтэвей подумал, что Чарли Кэтфиш сыграл с ним злую шутку, оставив ему эту компанию и ничего не объяснив.
Настроение ему подняла вошедшая в лавку темноволосая, стройная и энергичная Барбара Скотт. Хэтэвею нравилась энергичность других людей.
— Ты видел Харви, Верджил? Я обещала с ним пообедать.
— Угу. Он сейчас, наверно, дрыхнет на чьей-нибудь лужайке.
— Ты ничуть не лучше других, Верджил, — возмутилась мисс Скотт. — Только бы придраться к бедному Харви.
— Перестань. — Хэтэвей мог только развести руками. Если девушка, к которой питаешь отцовские чувства, стремится выйти замуж за никчемного, по твоему мнению, парня, но сына богатейшего бизнесмена города, к тому же владельца земли, на которой стоит твоя лавка, что еще остается делать. — Ты проводишь сеанс завтра вечером?
— Да. Дэн Прингл обещал прийти.
— Что? Он же считает тебя обманщицей.
— Знаю, но может, мне удастся его переубедить.
— Послушай, Бэбс, объясни, почему такая красивая девушка, как ты, занимается подобной ерундой?
— Из-за денег, конечно. Зарплаты секретарши у нотариуса не хватит, чтобы заплатить за учебу в колледже. А если уж говорить о ерунде, то почему ты разговариваешь с туристами на каком-то немыслимом жаргоне?
— Это совсем другое дело.
— Неужели? А вот и Харви. Пока.
Вновь появились Гахунга.
— Мистер, что нам нужно сделать? — спросил Гага. — Чарли просил помогать вам, и, клянусь Иускехой, мы вам поможем.
— Я точно не знаю, — осторожно заметил Хэтэвей.
— Вам вообще ничего не нужно?
— Ну, у меня есть хорошая самка норки, и я с удовольствием продал бы ее за пятьсот долларов.
Гахунга посовещались.
— Боюсь, здесь мы бессильны, — сказал, наконец, Гага. — Что-нибудь еще?
— Ну, мне хотелось бы, чтобы в лавку заходило больше покупателей.
— Вупи! У-у-у! — завопил Гага и забил в барабан. — Вперед!
Несколько секунд индейцы плясали и кричали, потом исчезли. Хэтэвей остался в магазине ждать покупателей, раздумывая с некоторой тревогой, что именно сделают Гахунга.
По противоположной стороне улицы неторопливо шел владелец чайной «Сосны» Эрл Делакруа. Он вдруг закричал и подпрыгнул, потом принялся с обиженным видом потирать плечо и озираться. Сделав всего один шаг вперед, он снова подпрыгнул, одновременно со звуком удара маленького камушка о ткань пиджака. Шлеп! Шлеп! Бомбардировка продолжалась, пока он не юркнул в лавку Хэтэвея.