Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»
Шрифт:
В ответ римские войска обязаны были покинуть Африку в течение 150 дней со дня ратификации мирного договора в Риме.
…Между прочим, карфагенские корабли (всего 500 судов) победоносный Сципион приказал сжечь неподалеку от карфагенской гавани; италийских перебежчиков – обезглавить, а римлян-дезертиров – распять на крестах! К тому же, заставив Карфаген вернуть все захваченные земли и имущество новому нумидийскому царю Массанассе (правил с 201 по 149 г. до н. э.) в тех пределах, которые он сам укажет (!), римский полководец сознательно создал взрывоопасную ситуацию между ними (аппетиты Массанассы ничем ограничены не были!), что было столь необходимо Риму для постоянного вмешательства в дела африканского континента в качестве третейского судьи. Вот он – легендарный римский принцип «разделяй и властвуй!» По договору с Римом Карфаген становился совершенно беззащитным перед лицом любой внешней агрессии, в первую
Так закончилась длившаяся 17 лет Вторая Пуническая война, по праву называвшаяся по имени ее зачинщика («автора») «Ганнибаловой войной». Она превратила Рим из крупного италийского государства в могущественнейшую рабовладельческую державу и окончательно установила римское господство в Западном Средиземноморье.
…Кстати, начиная с той поры Рим стал сильной морской державой. Контроль над Средиземным морем позволит римлянам быстрее завоевывать тогдашнюю ойкумену: их многочисленный флот будет без помех перевозить огромные армии на большие расстояния, что даст им возможность блокировать вражеские порты и полностью изолировать осажденные города от внешнего мира. Ведь осадные работы, ведущиеся вокруг города на суше, были совершенно бесполезны в том случае, если осаждающие не имели возможности перекрыть морские пути, а осажденный город имел выход к морю. Именно контроль над морем позволял Риму окружать город и полностью исключать любую вероятность побега из него или снабжения его продовольствием, воинами и вооружением…
Цену за победу над Ганнибалом Рим заплатил колоссальную!
Не все цифры могут вызывать полное доверие, и, тем не менее, познакомиться с ними имеет смысл. За годы войны ему пришлось выставить порядка 55 легионов; почти все римляне призывного возраста какое-то время служили в армии в ходе многолетней войны с Ганнибалом; из 240 тыс. мужчин, призванных на защиту отечества, 120 тыс. умерли – из них 80 тыс. погибли в боях, а остальные от болезней и несчастных случаев либо пропали без вести; и, наконец, всего погибло около 300 тысяч жителей Италии! (Правда, основная часть павших приходится на первые два года войны.) Поскольку эта цифра равнялась примерной численности всего населения Рима, то много ли это или мало – думайте сами!
По размаху, потерям и последствиям «Ганнибалову войну» потом некоторые историки сравнивали с Наполеоновскими войнами начала XIX века, а самого Ганнибала – с Наполеоном.
Насколько это правомерно, решать – вам!
…Между прочим, ходили слухи, что Сципион согласился на заключение мира, так как город невозможно было взять без длительной осады и большого количества солидной техники, которой не хватало для такой масштабной операции. По другой версии, Сципион вроде бы мечтал уничтожить Карфаген, но побоялся, что в случае продолжения войны сенат сменит командующего и слава разрушителя Карфагена достанется другому полководцу. Например, жаждавшему этой чести сколь амбициозному, столь и талантливому победителю Гасдрубала Баркида при Метавре Гаю Клавдию Нерону, либо рвавшимся в Африку новым консулам Гаю Сервилию или Гаю Лентулу. В общем, недостатка среди римских полководцев, жаждавших добить «лежачего», не было. Не забывал Сципион и о том, что его главный недоброжелатель, покойный Квинт Фабий Кунктатор, настойчиво предлагал сенату отозвать его уже после первых побед в Африке, ловко мотивируя свое требование тем, что столько счастья и удачи боги не дают одному человеку. Высадившись на юге Италии, победитель карфагенян пошел в Рим через весь Апеннинский полуостров невиданным ранее бесконечным триумфальным шествием. Не только народ каждого города сбегался, чтобы воздать ему почести, но и крестьяне усеивали обочины дорог. По прибытии в Рим он раздал каждому из своих солдат по 400 ассов за счет добычи. Здесь же за победу над Карфагеном Публий Корнелий Сципион-Младший получил почетный титул Первого Гражданина и не менее почетное прозвище Африканский. Неизвестно только, кто первый предложил это – его солдаты, народ или его семейство. Известно другое – Публий Корнелий Сципион Африканский стал первым в славной истории Рима крупным римским полководцем, оставшимся в памяти потомков под именем покоренного им материка. И в то же время триумфальное завершение Сципионом многолетней войны нажило ему немало врагов. Они сильно боялись, что поклонение народа может привести его на царский трон. Очень скоро Публий Корнелий Сципион сполна почувствует, что такое быть Первым Гражданином…
Часть VI.
Глава 1. «Чужой среди своих…», или Снова за пределами родины
Главный герой Второй Пунической войны, чья могучая тень совершенно затмила всех остальных знаменитых участников этой почти что 20-летней кровавой эпопеи, карфагенянин Ганнибал какое-то время жил в своем родовом имении под Тапсом, разводя оливковые рощи. Но потом в 196 г. до н. э. занялся политической деятельностью и поддержанный широкими слоями городского населения, в частности, ремесленниками, мелкими торговцами и остатками своих прославленных ветеранов даже стал суффетом (высшим должностным лицом) в Карфагене. Но на гражданской службе своей родине прославленный полководец не преуспел. Вернее, ему не дали претворить в жизнь то, что он хотел.
Его мирная деятельность, порой сильно ущемлявшая их интересы, оказалась не по душе богачам Карфагена. Как суффет (а по сути дела как диктатор) он вел город к переустройству, считая главным – устранение антибаркидского клана Ганнонов и прежде всего Большого Совета 104-х. Члены Совета не подчинялись законам, присвоив себе пожизненную власть, распоряжаясь жизнью, имуществом и свободой граждан Карфагена как им заблагорассудится. При поддержке народа Ганнибал начал полное обновление зарвавшегося Совета 104-х. Так, он провел закон, по которому члены Совета 104-х должны были избираться сроком на один год, при этом запрещалось избрание в течение двух лет подряд. Он же навел строгую финансовую дисциплину, в частности среди членов этого неприкасаемого ранее совета. Не прибегая к повышению налогов на граждан, а использовав все взимаемые на суше и на море пошлины на благо государства, Ганнибал смог не только исправно выплачивать Риму контрибуцию, но и пополнить казну города. Более того, его жесткие финансовые меры позволяли выплатить всю контрибуцию Риму уже к 191 г. до н. э.
…Между прочим, только в срок выплачиваемая контрибуция Риму позволяла Карфагену сохранять столь желанный для него мир. Причем не раз карфагенянам приходилось убеждаться, что пощады от победителей ожидать не следует. Рассказывали, что когда в 199 г. до н. э. карфагеняне в срок доставили в Рим очередную порцию серебра, римляне нагло заявили, что оно – некачественное! Кроме того, при взятии пробы, т. е. при плавке странным образом целая четверть привезенной суммы бесследно исчезла! Обескураженным карфагенянам ничего не оставалось, как взять заем под большие проценты у… римских ростовщиков для покрытия недостающей части годовой контрибуции…
И хотя никакого наращивания военной мощи Карфагена не было заметно, но политическая доктрина Ганнибала – «ни одно великое государство не может долго пребывать в состоянии мира, как внешнего, так и внутреннего» – напугала многих среди карфагенской аристократии. Понося при каждом удобном случае Совет 104-х, чья скаредность и противодействие, по его мнению, так и не дали ему выиграть так блестяще начавшуюся войну в Италии, Ганнибал, естественно, жаждал реванша. Клятву, данную много лет назад 9-летним мальчиком, хорошо помнили и его друзья, и его враги. По сути дела, само имя Ганнибала было для Рима символом войны с Карфагеном.
Опасаясь, и не без оснований, выдачи Риму, в 195 г. до н. э. Одноглазый Пуниец вынужден был бежать из родного города.
…Началось с того, что его карфагенские недруги, не будучи в состоянии справиться с популярным полководцем собственными силами, вынуждены были вызвать из Рима специальное посольство для ареста Ганнибала, обвиненного в тайном сговоре с врагом Рима амбициозным и задиристым сирийским царем Антиохом III Великим (242–187 гг. до н. э.) из династии Селевкидов. Обвинения, как показало время, были отнюдь не беспочвенны. Рим, вполне естественно, ухватился за возможность избавиться от человека, столько лет терзавшего землю Италии, – «нет человека – нет страха». Пытаясь обмануть бдительность Ганнибала, враги активно распространяли слухи, что римляне приезжают для улаживания разногласий между Карфагеном и Массанассой.
Будучи человеком умудренным большим житейским опытом, Ганнибал не дал обвести себя вокруг пальца: он прекрасно понимал, с какой целью римляне появились в Карфагене! Он, однажды бросивший в народ многозначительную фразу «когда государство спит, то разбудить его может только звон оружия», а следовательно, уже давно предвидевший подобное развитие событий и острую необходимость спешно бежать из страны, загодя все приготовил на этот крайний для него случай.
В течение дня, когда он получил последние подтверждения о грозившей ему смертельной опасности (речь шла об его убийстве из-за угла!), его видели на людях в разных местах города, и он вел себя, как обычно. Но с наступлением темноты он отправился не домой, а поспешил, даже не сменив одежды, прямиком к подземному выходу в городской стене, где его ожидали двое ни о чем не догадывавшихся слуг с парой оседланных лошадей. В последний раз жители Карфагена могли видеть своего самого знаменитого соотечественника скачущим легким галопом, без сопровождения и без всяких вещей, словно он хотел прогуляться прохладным вечером.