Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»
Шрифт:
…Кстати, после неудачи под Канусием у Ганнибала еще оставалось порядка 25 единиц «четвероногой бронетехники», но в течение последующих пяти лет он лишится всего «бронекорпуса». Больше ни по морю, ни по суше Карфагену не удастся перекинуть ему столь популярных среди пунов «живых танков». По сути дела, они уже не играли особой роли в ходе затянувшейся кампании Ганнибала в Италии. Он уже давно потерял стратегическую инициативу, и вернуть ее ему было не под силу…
Пока Марцелл сковывал вражеские силы в Апулии, Фабий подошел к Таренту, римский гарнизон которого все еще продолжал удерживать за собой городскую цитадель, и осадил его с суши и моря. Он всесторонне
Для охраны города Ганнибал оставил свой гарнизон, в том числе отряд бруттиев. Начальник этого отряда по уши влюбился в некую тарентинскую красавицу, чей брат служил в войсках… Фабия. Узнав из письма сестры о ее романе с влиятельным командиром во вражеском стане, человек сообщил об этом самому Фабию. И вот уже разработан план бескровного захвата Тарента. Как гласит народная мудрость – «ночная кукушка всегда перекукует дневную» – тарентинская дива так ублажила своего бруттийского любовника, что он забыл клятву верности Ганнибалу и дал уговорить себя сдать римлянам без боя свой участок обороны города.
В условленный час солдаты Фабия скрытно подошли к восточной части городской стены, чью охрану несли бруттии. После того, как из Тарентской гавани понеслись боевые сигналы и кличи, весь тарентинской гарнизон был брошен на место предполагаемого прорыва врага. С помощью начальника бруттиев солдаты Фабия преодолели городскую стену, взломали ворота и устремились в город, сея кругом кровавую смерть. Тогда пали и печально известные «герои» захвата Ганнибалом Тарента Никон с Филеменом. Озверевшие легионеры резали всех подряд: тарентинцев, пунов и… бруттиев, только что впустивших их в город. Говорят, таков был приказ Фабия, велевшего бруттиев перебить всех до единого, дабы не повадно было этому народу заниматься предательством и впредь, ну и, наконец, чтобы не обнаружилось, что Тарент-то он взял лишь с помощью… измены?! По некоторым данным, только в плен попало порядка 30 тыс. человек, а также различных ценностей на огромную сумму денег.
Когда Ганнибал узнал об осаде Тарента, то бросил бесцельную трату сил в боях с по-бульдожьи хватким Марцеллом и сразу же кинулся на выручку тарентинцам, но, как это часто случалось с ним в последнее время, пунийский полководец опоздал. Его главный порт для связи с Карфагеном – Тарент – был потерян. А небольшие шансы на высадку союзных Ганнибалу войск македонского царя Филиппа V растаяли в тумане.
В сердцах Ганнибал даже бросил своей приунывшей свите что-то типа: «И у римлян есть свой Ганнибал: хитростью мы взяли Тарент, и такою же хитростью его у нас отобрали».
Разъяренный очередной неудачей, Одноглазый Пуниец решил во что бы то ни стало отплатить Фабию «звонкой монетой», заманив его с помощью хитрости на верную гибель. К потере Тарента добавились и личные мотивы: при захвате города был заколот рассвирепевшим легионером уже было сдавшийся в плен старый соратник и начальник разведки Ганнибала всезнающий Карталон – на тот момент командир карфагенского гарнизона в Таренте.
Собираясь рассчитаться со своим старым недругом, раздосадованный пуниец не учел, что «старую лису» Фабия на мякине не проведешь.
…Хитроумная игра Одноглазого Пунийца с Фабием началась с внезапного появления в римском лагере Фабия посланцев из италийского города Метапонта с предложением сдать ему город, если римляне воздержатся от «наказания» за прежнюю «измену», т. е. за переход на сторону Ганнибала. Престарелый Кунктатор действовал со своей обычной осторожностью, не поддался на провокацию и не пошел в богатый Метапонт (здесь хранила свои трофеи карфагенская армия), где ему устроил засаду коварный пуниец. Для того чтобы убедить своих польстившихся на якобы легкую добычу солдат в том, что поход не будет удачным, он прибег к своему излюбленному трюку –
Расстроенный еще одним провалом Ганнибал в сердцах бросил своей изрядно поредевшей за без малого 10 лет итальянского похода свите: «Похоже, что мы обречены войну в Италии проиграть!»…
Глава 5. Как Ганнибал Марцелла подкараулил и убил
Впрочем, в следующем, 208 г. до н. э. капризная Фортуна, казалось, снова дала Ганнибалу шанс на новый поворот в ходе неудачно складывавшейся для него войны. Дело в том, что римляне выбрали консулами – бывшего претора Тита Квинкция Криспина и ветерана Ганнибаловой войны Марка Клавдия Марцелла – людей, очень друг на друга похожих: решительных, смелых, но излишне прямолинейных и, что самое опасное, горячих.
Именно их азартность вкупе с прямолинейностью приведет к роковым для обоих последствиям.
Словно гончие псы, оба консула рвались в бой, стремясь поскорее добить затравленного зверя – ненавистного им Одноглазого Пунийца. Они были абсолютно уверены, что, если враг посмеет сразиться с обеими армиями в генеральном сражении, то его, безусловно, ожидает неминуемая гибель. День за днем они выстраивали утром своих солдат и наивно ждали, ждали, ждали – а вдруг коварный враг не выдержит и очертя голову бросится на них?! Однако карфагенский полководец не считал возможным вступать в бой там и тогда, когда это не казалось максимально выгодным. Он, как всегда, очень тонко вел свою игру: мастерски уклонялся от битвы, столь откровенно предлагаемой ему римскими полководцами, ограничивался мелкими стычками и искал место для столь любимой им… засады!
…Кстати, напомним, что Одноглазый Пуниец справедливо почитался современниками как непревзойденный мастер обмана и засад: о его посланиях с поддельными подписями, карфагенянах, одетых и снаряженных как римляне, о кавалерии, прячущейся за якобы отступающей пехотой, о засадах за холмами – в ту пору ходили легенды. Случалось, эти легенды имели под собой быль…
Трагедия Марцелла и Криспина началась с того, что коварный пуниец, хитро маневрируя, заманил за собой азартных, постоянно рвущихся в бой римлян из гористого Бруттия в холмистую Апулию, которую он, в силу ряда (уже известных нам!) «естественных» причин, изучил лучше всех других районов Италии. Нетерпеливые смельчаки – Марцелл с Криспином – постоянно наседали на «хвост» карфагенскому арьергарду, но завязать бой с самим Ганнибалом им никак не удавалось. Его неуловимость бесила неугомонных вояк – Марцелла и Криспина. В конце концов, они потеряли бдительность, и их беспечно шедший без сторожевого охранения и разведки авангард попал в засаду у Петелийского холма!
Три тысячи всадников и 2000 пехотинцев Ганнибала отменно справились с порученным им заданием. Одним махом погибло 2000 римских воинов и еще 1500 попали в плен! По крайней мере, так повествуют античные авторы…
Марцелл с Криспином пришли в ярость и, потеряв последние остатки осторожности, поклялись во что бы то ни стало расправиться с коварным наглецом, увиливавшим от честного боя в открытом поле, но наносящим удары из-за угла. Карфагенский полководец, как известно, имел привычку располагать свое изрядно потрепанное войско на ночь за небольшими, но лесистыми холмами. Это мешало римлянам подходить близко, зато позволяло карфагенянам контролировать все вокруг. Вот и на этот раз Ганнибал обратил свое внимание на одинокий поросший густым кустарником и молодым подлеском холм без признаков чьего-либо присутствия и той же ночью послал на него конный отряд из последних оставшихся у него нумидийских кавалеристов в засаду.