Великий сон
Шрифт:
Уайлд усмехнулся:
— Присяжные действительно любят задавать неприятные вопросы — весьма тщательно стараясь выяснить, почему большими городами управляют таким образом, как теперь.
Кронеджер, резко поднявшись, надел шляпу.
— Оказывается, трое против одного, — отчеканил он. — Я расследую убийства. Если Гейджер торговал безнравственными книгами, позор падет не на мою голову. Однако признаюсь, моему отделу нисколько не поможет, если его станут трепать в газетах. Чего вы, собственно, хотите, джентльмены?
Уайлд выразительно посмотрел на Олса.
— Хочу передать вам задержанного, —
Кронеджер, наградив его яростным взглядом, вышел из кабинета. Олс направился за ним. Двери затворились. Уайлд, барабаня пальцами по столу, посмотрел на меня своими ясными голубыми глазами.
— Вам следовало бы понимать, что испытывает полицейский, когда ему приходится кое на что закрывать глаза. Мы должны с вами все занести в протокол — для документации. Думаю, не составит больших проблем оформить оба убийства отдельно и имя генерала Стернвуда в обоих случаях не упоминать. А знаете, почему я не оторву вам ухо?
— Нет. Я ожидал — оторвете оба.
— Сколько вам платят за работу?
— Двадцать пять долларов в день плюс расходы.
— Значит, пока за два дня пятьдесят долларов и кое-что на бензин.
— Вроде того.
Склонив голову набок, он почесал подбородок левым мизинцем.
— И за такие деньги вы готовы вступить в конфликт с половиной представителей закона в этом городе?
— Не настолько я самоуверен. Но что мне, черт побери, делать? У меня на руках уже начатое дело. Чтобы заработать на жизнь, продаю свой товар — то есть крупицу отваги и разума, которой наделил меня господь Бог, и готовность позволить помыкать собою в интересах своего клиента. Уже то, что я здесь сегодня наговорил без согласия своего клиента, — идет вразрез с моими правилами. А что касается умолчаний, вам же известно, что когда-то я служил при полиции. В большом городе это обычная практика. Фараоны безмерно возмущаются и щепетильничают, если какой-нибудь аутсайдер попытается что-то скрыть, а сами творят то же самое чуть ли не ежедневно, чтобы угодить своим друзьям или любому, кто имеет вес. Но я еще не окончил — продолжаю работать по начатому делу. И если б понадобилось, снова действовал так же.
— При условии, если Кронеджер не избавил бы вас от лицензии, — улыбнулся Уайлд. — Вы сказали, что скрыли некоторые личные детали. Что-нибудь серьезное?
— Я не окончил начатое дело, — повторил я, глядя ему прямо в глаза.
Уайлд улыбнулся — открыто, вызывающе, как истый ирландец.
— Скажу вам кое-что, юноша. Мой отец был добрым приятелем старого Стернвуда. Я сделал все, что позволяет мое положение, а может, и более того, чтобы уберечь генерала от огорчений. Но ведь не до бесконечности! Его дочки просто созданы для того, чтобы впутываться в дела, которые не удается замять, особенно эта младшая, белокурая озорница. Им не следовало бы предоставлять столько свободы, и в этом виноват старый мистер. Думаю, он не представляет себе, каков нынешний мир. И еще одно замечание, раз уж мы говорим как мужчина с мужчиной и я не обязан к вам придираться. Ставлю доллар против канадского цента, что генерал опасается, не замешан ли в этом деле его зять — тот торговец наркотиками; в сущности, он надеется, что вы рассеете его опасения, то есть докажете его непричастность. Что вы на это скажете?
— Рейган
Уайлд фыркнул.
— Насколько теплым было то местечко, не знаете ни вы, ни я. Возможно, Рейган такой тип, которому там вовсе не очень тепло. Генерал вам сказал, что разыскивает Рейгана?
— Говорил, что хотел бы узнать, где он и как поживает. Он любил Рейгана, и ему обидно, что тот удрал, не попрощавшись с ним.
Уайлд помрачнел.
— Понимаю, — произнес он изменившимся голосом. Перебрав материалы на столе, отложил в сторону записную книжку Гейджера, а остальное подвинул ко мне. — Это можете спокойно забрать — мне они не потребуются.
XIX
Было почти одиннадцать, когда я припарковался у дома. Входную дверь после одиннадцати закрывали, поэтому пришлось достать ключи. В голом вестибюле какой-то тип прислонил к пальме вечернюю газету, которую читал. Встав передо мной, приподнял шляпу и сообщил:
— Шеф желает говорить с вами. Заставляете своих друзей слишком долго ждать, приятель.
Я молча разглядывал сплющенный нос и бифштексообразное ухо.
— О чем?
— С чего вы такой любопытный? Не суйте нос, куда не надо, и все будет в порядке. — Рука его легла на верхнюю петлю расстегнутого пальто.
— Я сыт по горло полицейскими и устал, как лошадь, — ответил я. — Не хочется ни говорить, ни есть, ни думать. И если вы рассчитываете, что мне хочется подчиняться приказам Эдди Марса, попробуйте вытащить свой пистолет, и я тут же отстрелю ваше изумительное ухо.
— Глупости. У вас нет револьвера. — Он смотрел на меня в упор, нахмурясь и подрагивая губами.
— Это было тогда, — разъяснил я. — Не всегда я хожу безоружным.
Он взмахнул левой рукой:
— Ладно — выиграли. Приказа стрелять я не получал. Шеф сам вам объявит.
— Чем позже, тем лучше, — сказал я, слегка сторонясь, когда он направился мимо меня к дверям. Раскрыв их, вышел, даже не оглянувшись. Усмехаясь собственной глупости, я пошел к лифту и поднялся в свою квартиру. Достав из кармана браунинг Кармен, улыбнулся, а потом вычистил его, смазал, завернул в кусок фланели и запер. Налив виски, как раз приступал к нему, когда зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— С чего это вы сегодня такой смелый? — раздался голос Эдди Марса.
— Ни черта не боюсь, я в прекрасной форме и кусаюсь. Что вам угодно?
— Там была полиция — знаете где. Вы обо мне не сказали?
— Почему бы?
— Со мной стоит обходиться по-доброму, красавчик. И не стоит поступать иначе.
— Развесьте уши и послушайте, как у меня стучат зубы от страха.
Он резко рассмеялся:
— Так промолчали обо мне или нет?
— Промолчал. Пусть возьмет меня дьявол, если знаю — почему. Наверно, дело достаточно запутанное и без вас.
— Спасибо, красавчик. Кто его прихлопнул?
— Прочитайте завтра в газетах — если напечатают.
— Хочу знать сейчас.
— Вы всегда получаете то, что хотите?
— Нет. Это ответ, красавчик?
— Прикончил его некто, кого вы не знаете. Договоримся об том.
— Если играете со мной честно, я оплачу услугой.