Великий танковый грабеж. Трофейная броня Гитлера

Такер-Джонс Энтони

Вышеупомянутые команды вскоре обнаружили, что большая часть трофейной советской бронетехники не поддается ремонту из-за боевых повреждений, нехватки необходимых запчастей или, как в случае с типами Т-28 и Т-35, массивности и неповоротливости. В конце октября 1941 года части вермахта смогли использовать лишь 100 советских танков [150] .

Предпринимались попытки более систематично переделывать сталинские танки. В середине 1942 года из немецких ремонтных мастерских в Риге стали выходить переделанные танки Т-34 и КВ-1. В следующем году модифицированные Т-34 стали выпускать в Германии: на заводе «Даймлер-Бенц» в Мариенфельде и «Вумаг» в Горлице. После того как немецкие власти провели исследование технических качеств трофейных танков, переданных в части вермахта и Ваффен СС, открылись удивительные факты. В мае 1943 года немцы воевали на 63 советских танках, 50 из которых были бронемашинами

Т-34. В декабре эти числа составили соответственно 53 и 49. Всего на Восточном фронте немцами использовались только 300 боевых машин советского производства [151] .

Похоже, что во фронтовых частях вермахта имелись сотни таких танков, но это не объявлялось по причине безразличия к официальной отчетности или из страха лишиться таких боевых машин. После того как немцам удалось заполучить большое количество русской бронетехники, танковые, танковые гренадерские и пехотные части на Восточном фронте особенно оценили качества танков Т-34. Они также использовали некоторое число советских самоходных орудий, таких, как СУ-85, а также бронеавтомобилей.

Для того чтобы не попасть под огонь своих танков и пушек, на башнях таких танков рисовались белые немецкие кресты. Солдаты Ваффен СС рисовали белые эсэсовские руны на башнях трофейных советских бронеавтомобилей. Немецкий танкист, воевавший на танке Т-34, гауптшарфюрер СС Эмиль Зейбольд, стал танковым асом и к концу войны имел на своем счету 69 подбитых советских танков. 6 мая 1945 года он был награжден Рыцарским крестом и Железным крестом.

Поврежденные советские танки также использовались в качестве неподвижных оборонительных сооружений. При обороне немцами Холма в роли огневого сооружения применялся неподвижный танк Т-34 [152] . Город Холм лежал в месте слияния рек Ловать и Кунья и пересечения двух дорог и являлся удобным плацдармом. Отступавшие немцы оставили сковывающую группу, зная, что через пару недель получат подкрепление для нанесения контрудара по частям Красной Армии.

Немецкий гарнизон, состоявший из 3500 человек, 21 января 1942 года был блокирован и подвергся атаке советских танков в западной части периметра. Командир гарнизона, генерал-майор Шерер, к своему ужасу, быстро понял, что у него нет противотанковых орудий. Кольцо стремительно сжималось, и единственным возможным спасением стала эвакуация при помощи самолетов. При этом советские войска раз за разом отбивали все попытки других частей вермахта прийти на помощь осажденному гарнизону.

Части Красной Армии стали готовиться к новому массированному танковому наступлению на Холм. Немцам удалось раздобыть 3,7-см противотанковое орудие. Самолетами им доставили еще три таких орудия и недействующий танк Т-34. В День Красной Армии, 23 февраля 1943 года, советские войска силами целой пехотной дивизии при поддержке танков начали наступление на Холм. Слабая тактическая подготовка привела к тому, что за два дня они предприняли 18 атак, которые успешно отбивались немцами. 5 мая гарнизон прорвал блокаду, уничтожив 42 советских танка.

Когда в ходе военных действий произошел перелом в пользу Сталина, немцам пришлось чаще применять трофейную советскую бронетехнику, особенно после своего разгрома под Сталинградом и при попытке удержать Харьков. Успешное наступление Красной Армии зимой 1942/43 года уничтожило сначала 3-ю и 4-ю румынские армии, затем 8-ю итальянскую и 2-ю венгерскую армии. За этим последовал разгром немцев под Сталинградом. Фельдмаршал Фридрих Паулюс и 6-я немецкая армия капитулировали 31 января 1943 года. Потери немцев были велики – 50 – 100 тысяч погибших и 120 тысяч пленных. По данным советской стороны, немецкие потери на участке фронта Волга – Дон – Сталинград составили 1,5 миллиона человек, 3500 танков, 12 тысяч орудий и 3 тысячи самолетов.

В конце января Красная Армия освободила Курск и, перейдя Донец, вышла с юго-востока к Харькову. Месяц спустя советские войска приблизились к Днепру, угрожая немецким позициям под Харьковом и Ростовом-на-Дону. В Харькове им безуспешно попытался противостоять только что прибывший 1-й танковый корпус СС. Генерал Пауль Хауссер, опасаясь того, что Харьков может стать вторым Сталинградом, не подчинился приказу Гитлера стоять насмерть и 15 февраля покинул город. Фельдмаршалу Манштейну удалось развернуть мощное контрнаступление, и 14 марта Харьков снова был взят немцами. В ходе тяжелых боев 1-й танковый корпус СС потерял половину своих танков. 2-я танковая дивизия СС «Рейх» потеряла 75 танков и штурмовых орудий. 1-й танковый батальон был отправлен на Запад для учебных занятий и не вернулся к началу операции «Цитадель», наступлению на Курск. Для восстановления потерь Ваффен СС на Харьковском тракторном заводе началось

переоборудование трофейных танков Т-34. Этим занялось одно из подразделений 2-й танковой дивизии СС. На небольшой сборочной линии танки разбирались, реконструировались и собирались заново. 2-я рота 2-го полка этой дивизии была оснащена именно этими боевыми машинами [153] . В мае 1943 года дивизия СС «Рейх» располагала 25 танками Т-34, и 4 июля в ней насчитывалось 18 таких бронемашин вместе с 10 «Мардерами» чешского производства [154] . Наступление на Курской дуге началось в начале июля 1943 года, друг против друга выступили танки Т-34. 2-я танковая дивизия СС, имевшая 8 танков Т-34, вступила в бой с советской танковой колонной. Немецкие Т-34 находились на возвышенности и обрушили сокрушительный огонь на наступающие советские боевые машины [155] . В конце сражения во 2-м танковом корпусе СС осталось лишь 12 боеспособных Т-34. В дивизии «Рейх» таких танков было только два [156] . 11 июля в боях под Ржавцом, у реки Донец, 6-я немецкая танковая дивизия также использовала трофейные Т-34. Майор Франц Баке шел в авангарде, надеясь проскочить незамеченным под покровом ночи. Лейтенант Хутчманн возглавлял колонну, в которой находилось два захваченных немцами советских танка, рассчитывая на то, что противник примет их за своих.

Сначала удача была на стороне немцев, проехавших в нескольких метрах от двигавшейся навстречу советской части. Один из немецких танков Т-34, к несчастью для его экипажа, сломался в тот момент, когда к нему приблизилась советская танковая колонна, на броне которой сидела пехота. Немецкий танк съехал на обочину, однако красноармейцы сразу поняли, в чем дело, и тут же открыли огонь. Майор Баке рассказывал об этом так:

«Впереди шел трофейный танк Т-34. Я приказал прекратить все разговоры в радиоэфире. Мы молча миновали первое дорожное ограждение противника и проехали мимо смертоносных противотанковых орудий, расчеты которых, видимо, приняли нас за своих.

Когда сломался один из наших Т-34, возглавить колонну пришлось танку PzKpfw IV. Впереди лежал Ржавец. На краю города стояло несколько «тридцатьчетверок». Они с готовностью уступили нам дорогу, очевидно, посчитав нас своими танками, возвращающимися с фронта. Затем показалась танковая колонна, двигавшаяся в противоположном направлении.

Лейтенант Хутчманн, находившийся в первом танке, сообщил, что перед нами 22 советских танка Т-34. Они проехали мимо моей колонны. Затем шесть или семь советских боевых машин выехали из колонны, развернулись и пристроились нам в хвост.

Я приказал остальным своим танкам продолжать движение и развернул на дороге мой танк, вооруженный лишь учебной пушкой, в надежде на то, что вражеские бронемашины будут вынуждены остановиться. Семь советских «тридцатьчетверок» приблизились ко мне и полукругом окружили меня.

Я приказал своему механику достать кумулятивные снаряды. Затем мы вдвоем выбрались наружу. Нам удалось ускользнуть из поля зрения противника с правой стороны. Мы положили снаряды на два советских танка и поспешили скрыться.

В ночи прогрохотало два взрыва. Два неприятельских танка были выведены из строя. Затем мы повторили операцию и обезвредили еще две советские бронемашины. Пятый танк врага был уничтожен одним из моих танков» [157] .

* * *

Советские части отступили и взорвали мост, который немцы отремонтировали, и 3-й танковый корпус двинулся вперед. Последующие контратаки красноармейцев снова отбросили 6-ю танковую дивизию на другой берег реки.

После того как немцы стали нести тяжелые потери на Восточном фронте, они начали отчаянно вводить в строй все советские бронемашины, которые только попадались им под руку. Ими были захвачены грузовики и другая техника, в том числе и бронеавтомобили. Все это использовалось для борьбы с нарастающим советским партизанским движением, причинявшим немало неприятностей тылам вермахта. При подготовке операции «Барбаросса» в начале 1941 года из резервистов среднего возраста были сформированы 9, а позднее 14 охранных дивизий. Вооруженные оружием легкого калибра, они охраняли на Востоке линии связи. В октябре 1941 года 444-я охранная дивизия для укрепления огневой мощи была снабжена трофейными русскими бронеавтомобилями. Немцы осуществляли многочисленные операции по борьбе с партизанами, вроде операций «Карлсбад» и «Гамбург», начатые соответственно в октябре и декабре 1941 года [158] . На этом этапе партизанское движение было еще относительно небольшим, по сравнению с последующими годами, но немцы уже в первые месяцы войны поняли, насколько уязвимы их линии связи. В конце 1941 года охранным войскам вермахта противостояли 30 тысяч партизан, а в начале 1944 года – уже 200 тысяч [159] .