Великий вождь Арис
Шрифт:
— У нас уже есть вождь, — но сказал он это как-то не уверенно и тихо.
Арис усмехнулся:
— Да, но вождь Изгам стар. Кто станет вождем после него? Кто тогда поведет вас?
Арис видел, что на щеках того, кто назвался стариком-в-желтых-сапогах, расцвели алые пятна. Он сказал:
— Как ты смеешь сидеть тут и смеяться нам в лицо над тем, что сделал твой отец?! Ты не лучше него!
— Не кричи, успокойся, — старик-с-белой-бородой положил руку ему на локоть и сердито посмотрел на Ариса. — Когда вождь Изгам умрет, мы выберем другого вождя.
— Но это будет не настоящий вождь! — воскликнул Арис.
— Замолчи! — теперь и старик-с-белой-бородой затрясся от гнева, но тут вождь Изгам, молчавший до сих пор поднял голову и сказал, гладя на Ариса ясным и чистым взглядом, в котором не было и следа безумия:
— Ты сказал, что у тебя есть дар для меня. Дар, который вернет смысл моей жизни. Только одно может вернуть в мою жизнь смысл… — закончил он дрогнувшим голосом и все старики молча посмотрели на него.
Арис видел, что в их глазах появилось неумение, удивление и робкая надежда. Старики затаили дыхание, будто бы дети, на ярмарке, перед продавцом сладостей — а что там у него в тележке?
Он усмехнулся про себя и ответил:
— Хорошо, слушайте. Я и правда принес вам великий дар и сейчас расскажу какой. Все знают, что я убил Мауро, но мало кто знает почему. Я расскажу вам правду. Мауро говорил мне, что янги убили мою мать и хотели убить меня, и в этом причина нашей вражды с янгами, но оказалось, что это ложь. Это Мауро убил мою мать, мою мать, Аулу, жену царя Лаодокия. Он убил её, а меня украл и за это я отомстил Мауро. Он ответил своей жизнью.
Старики издали удивленный звук.
— Как ты узнал? — сказал ему старик-с-белой-бородой, — кто рассказал тебе все это? Тебя тогда и на свете не было, а Мауро не стал бы рассказывать тебе такие вещи.
Арис усмехнулся и пожал плечами:
— Я прочитал это в книге.
— В книге, — сказал старик и покачал головой. — Ты говоришь о тех штуках, с которыми носятся янги?
— Да. В книгах янги запирают голоса тех, кто давно уже умер. — сказал Арис.
Старики переглянулись:
— Это колдовство!
— Нет. Не колдовство. Я покажу вам.
Арис встал и вытащил из очага кусок угля. Подошел к стене и повернулся к старикам, пристально следящим за ним:
— Скажите что-нибудь. Все равно что!
— Что ты хочешь услышать?! — воскликнул старик в-желтых-сапогах.
Арис тут же начертил на стене несколько закорючек углем и повернулся к старикам:
— Вот. Это буквы. Я поймал твой голос, — он кивнул старику-в-желтой-кофте. — Спустя даже множество лет любой человек сможет прочитать на этой стене: «Что ты хочешь услышать?!»
Они смотрели на него хмуря лбы.
— Это не колдовство. Это буквы. Хитрые янги придумали их, чтобы ни одно слово не умирало. Я пришел к ним и изучил буквы, а потом прочел их записи и узнал все, что было много лет назад. Даже если бы Мауро убил всех, кто тогда жил, их слова остались в книгах янгов.
Старики склонили головы друг к другу и зашептались, поглядывая на Ариса. Только вождь Изгам сидел не сводя с него тревожного
— Все мы знаем, что Мауро объявил тебя своим наследником. Зачем ему это, если ты сын царя Лаодокия? Если только это не ложь.
— Да, это выглядит странным, — кивнул Арис. — Но Мауро был жесток и хитер. Мауро решил отомстить царю Лаодокию через меня. Он сохранил мне жизнь, чтобы разрушить царство янгов руками их законного наследника. Он сам признался в этом. Он сказал эти слова перед тем, как вонзить мне в бок нож. Но я опередил его. А его слова остались со мной.
— Мауро всегда был будто злобный демон, — содрогнулся старик-в-длинной-кофте.
— Я думаю, он собирался убить меня после того, как мы бы победили янгов, — хмуро сказал Арис. — Он ненавидел меня. Я всегда это чувствовал, но не понимал почему. Я всегда чувствовал, что он хочет сделать вождем Наро. И он так и сделал бы если б я не узнал правды и не убил его первым.
— Да, — согласно кивнули ему все три старика, и только вождь Изгам молчал, не сводя с Ариса неподвижного взгляда.
— Когда я убил Мауро я отправился в Дарин, чтобы заключить мир с царем Лаодокием и жениться на одной девушке. Мне пришлось долго ждать царя и я много думал о разных вещах, — сказа Арис. — Я думал о Мауро и его делах. Если он украл ребенка, чтобы его руками уничтожить царство янгов, то какие еще темные дела у него за спиной? Я ждал царя Лаодокия и читал книги о старых временах, и однажды, читая про то, как Мауро напал на коттов, я вспомнил странную вещь… мне было пять лет, когда Мауро дал мне нож и натравил на меня своего пса. Голова пса была выше, чем моя даже когда он стоял на всех лапах, но один мальчик кинул в собаку камень и отвлек пса. Так я смог убить пса — когда пес отвлекся. Иначе я не бы стоял тут…
— Этот мальчик, он был безродным и Мауро подарил мне его за два года до того случая с псом.
— Мауро следил за тем как тот пес набросился на меня, — продолжил Арис, — и когда я убил его, сказал очень странную фразу: «Украденные почуяли друг друга, словно собаки!». Я вспомнил это после того, как нашел записи о том, что у вождя Изгама была внучка, а у нее — ребенок, мальчик, одного года, когда Мауро напал на вас.
Вождь Изгам поднялся на ноги и подался вперед всем телом.
— Я узнал, что вы не нашли его тела среди убитых. И Мауро сказал тебе, о вождь, что разрубил его своим мечом и скормил псам. Тоже самое он передал и царю Лаодокию обо мне.
— Так… Он сказал это, — произнес старик и задрожал всем телом.
— Я видел в шатре Мауро детские вещи племени коттов — серебряную погремушку в виде орла и рубашку с волчьими хвостами. И я вспомнил про это и про то, что никто не знал где родители мальчика, который спас меня. Говорили только, будто они погибли, но из какого они были клана? А женщина, которая воспитывала нас иногда называла моего друга странным именем. Она сама пугалась, если вдруг произносила его и умоляла нас не говорить никому это имя. И мы не говорили. Но я запомнил.