Великий жулик Большой папа
Шрифт:
– У бабушки. Навестил. А то мы совсем про нее забыли.
– Молодец!
– похвалил его папа, отрываясь от газеты.
– Ей было приятно? Ты передал от нас привет?
– Не успел, - как-то странно ответил Алешка. Но никто на это не обратил внимания. А на самом деле он соврал только наполовину. Он и в самом деле побывал у бабушки. Только не у той, что живет рядом с Москвой, в Малаховке, а у второй нашей бабушки. Которая живет в Ленинграде. То есть далеко, в Санкт-Петербурге.
Эта история стала мне
Сначала-то, в первых строках, ничего необычного (как здоровье, как поживаете, как учитесь и работаете?). А потом такие слова: «Очень рада была повидаться с Лешенькой. Такой самостоятельный стал. Только зря вы его отпускаете одного в такую даль».
Папа, прочитав эти фразы, нахмурился и пробормотал расстроенно:
– Постарела мамаша. Чудить начала.
Вот такая история.
– Я - машинист!
– похвалился Алешка.
Котяра в ответ погрозил ему кулаком. И скрылся в вагоне.
– Ничего, - злорадно сказал Алешка ему вслед, - война придет - хлебушка попросишь.
И он оказался прав.
…Мы пролезли под составом и уселись почти под вагоном, где шло бандитское совещание. Кое-какие голоса мы уже знали, и о чем идет речь, частично поняли.
– Что же, блин, делать?
– сказал кто-то расстроенным басом.
– Нас ждут. Сроки истекают.
– Куда же Кешка делся? Наш машинист?
– Сбег. Как Жорик. Забоялся - и сбег в последнюю минуту. Я так думаю.
– Ты, дорогой мой, думай, что делать?
– это Котяра прошипел.
– Ихнего машиниста надо заставить.
– Заставишь его! Не кормим, не поим, а он ни в какую. Не сдается.
– Морду ему набить!
– Набили уже. Два раза.
– Что же делать, братцы?
– А может… Это… Пацану этому поверить?
– Сдурел? Завалит нас под откос со всеми бабками.
– А что? Вон в Америке пацаны самолеты водят - и ничего, получается…
– Надо попробовать, братцы. Может, этот пацан на детской железной дороге ошивался. Ну-ка, покличь его!
– Сюда нельзя! Ты что? Пацан шустрый, глазастый. Сам схожу…
Через секунду мы снова валялись в траве по другую сторону состава. Как ни в чем не бывало.
Котяра появился в дверях.
– Эй! Пацан! Иди ко мне!
– Больно надо!
– фыркнул Алешка.
– Ладно тебе, - примирительно, даже немного виновато мурлыкнул Котяра.
– Я был не прав. Ты в самом деле в поездах разбираешься?
– Запросто! Я в Кратове…
– Что за Кратова такая?
– Там настоящая детская железная дорога, - терпеливо, как дураку, пояснил Алешка.
– Я два лета там состав водил. У меня и дед машинистом был. И отец - машинист.
– Что врешь-то?
– рассердился Котяра.
– Твой отец - мент!
– А это не мой отец!
– засмеялся Алешка.
– Попутчик.
– Еще больше врешь, дорогой мой. Какой еще попутчик?
– Случайный. Ему нас наши родители подсунули. Ему, как полковнику, бесплатный провоз детей полагается. Дорогой мой…
Котяра призадумался. И было над чем. Мы еще тогда не знали, а он угрожал папе: «Учти, мент, тут твои дети в поезде. Как бы с ними чего не случилось». «Ну-ну, - ответил папа, - только это не мои дети. Попутчики». Совпало! Только мы еще этого не знали.
– Ладно, - Котяра махнул лапой.
– Пошли в кабину, дорогой мой. Я тебя проверю. Если справишься, пять баксов заработаешь. Если набрехал, дорогой мой, оборву ухи. Обои. Вернее - все четыре.
Это он, наверное, еще два моих прибавил.
Мы забрались в поезд и пошли по вагонам за Котярой. По дороге мы обогнали группу «сборщиков». Они, с двумя сумками в руках, продвигались медленно. И, судя по всему, дело у них не очень-то спорилось.
Пассажиры сообразили попрятать свои деньги в купе и отдавали бандитам всякую мелочь - она так и брякала у них в сумках на каждом шагу.
Но и бандиты были не промах. Там, где им сдавали мало денег, они выгоняли пассажиров в коридор и делали в купе обыск. И, как правило, что-нибудь находили.
Котяра на ходу поинтересовался, как идут дела, какие успехи.
Один из бандитов встряхнул сумку - в ней звякнуло.
– Дурак!
– бросил на ходу Котяра. И мы пошли дальше.
В кабине машинистов Алешка сразу же произвел выгодное впечатление своим уверенным видом и решительными действиями.
Он уселся в кресло, нахмурился, как профессор медицины перед сложной операцией.
– Так… Даю напряжение. Проверяю выходные данные сигналов. Отключаю стояночные тормоза.
– Все эти загадочные фразы он сопровождал щелканьем тумблеров и нажатием кнопок. Под его руками кабина оживала - заиграли огоньки на пульте, что-то тихо зажужжало. С мягким шумом поднялись пантографы.
Алешка снял с пульта микрофон и важно произнес:
– Внимание, обожаемые пассажиры. Даю отправление. Соблюдайте осторожность. Не прыгайте на ходу. Начинаю движение.
– И взялся за контроллер.
И, послушный ему, электровоз мягко тронулся с места, стал плавно набирать скорость.
Котяра стоял у Алешки за спиной и все шире разевал рот. Казалось, он сейчас завопит во всю кошачью пасть в восторге от порции валерьянки.
– Хорош!
– сказал он.
– Тормози. Можешь! Как прибудем на место - пять баксов твои.
– Пятьсот, - холодно сказал Алешка.
– Что - пятьсот?
– не сразу врубился Котяра.
– Это за что же пятьсот?
– За вредность.
– Твою, что ли?
– оторопел Котяра.