Великий жулик Большой папа
Шрифт:
– Народный спецназ!
– объявил Юрий Иванович громовым голосом в жестяной рупор.
– Выходи по одному! Без оружия!
В ответ - тишина. Ни звука.
– Не боись, братва!
– добавил Петруша.
– Без суда не расстреляем! Выходи по одному!
Ни звука. Тишина.
– Боятся, - сказал Алешка.
– Спрятались.
– И прокричал во весь свой звонкий голос: - Полковник Оболенский! Выходите! Вы свободны!
И Оболенский не отозвался на призыв родного младшего сына.
– Странно, -
– Заходи, Юраша. Я прикрою.
– И он поднял полено над головой.
Юрий Иванович взял автомат на изготовку, осторожно поднялся на площадку и исчез в темноте вагона. Через секунду там вспыхнул слабый свет. И начальник снова появился в дверях, освещенный сзади аварийной лампочкой.
– Никого… - изумленно произнес он.
Мы ринулись в вагон. Там действительно никого не было. Кроме беспорядка.
Сразу за тамбуром валялись разорванные и смятые коробки из-под бумаги для принтеров. Весь пол был усеян… долларами.
Мы бродили по колено в деньгах, но ничего не обнаружили. Кроме двух пулевых дырок в перегородке, да блеснула под столиком медная гильза.
Юрий Иванович поднял ее.
– Пистолетная, - сказал он.
– А у них - автоматы. Это обнадеживает.
Да, картина обнадеживающая. Повсюду - следы борьбы, кучи денег, остатки еды и банки из-под пива. Дырки от пуль. Очень обнадеживающие.
– Думаю, повязал ваш батя бандитов, - покачал головой Петруша.
– Опоздали мы.
Я его уверенности не разделял. Алешка, похоже, тоже.
Мы еще раз облазили весь вагон, осмотрели, но ничего существенного не нашли.
Странно. И подозрительно. Исчезли бандиты… Ну, на это, в общем-то, наплевать. Но исчез и наш папа. И куда-то делись «ботаники». Пленного машиниста тоже нет.
И никаких следов. Только затоптанные деньги и рваные коробки, в которых они, видимо, лежали.
– Чего делать-то?
– Петруша почесал затылок концом полена.
– Назад поедем, - решил Юрий Иванович.
– Милицию призовем. Разберутся.
Ну да, мы-то уже разобрались.
Мы закрыли и заперли дверь. Взобрались на свой паровоз. И запыхтели обратно к Солнечной. Таща за собой злосчастный «Шапито».
– Петруша, - вдруг положил ему руку на плечо Юрий Иванович, - глянь-ка туда.
И мы все высунулись в правое окошко. И где-то далеко, казалось, прямо в степи, увидели слабо светящийся огонек. Двигающийся в том же направлении, что и мы.
– Дрезина вроде, - предположил Петруша.
– Со стороны сто двадцать шестого прет. На нашу линию выходит.
– Перехватим!
– решил наш командир.
– Может, из них кто. Или из наших. Поддай пару.
И мы поддали. Да еще как!
Но эта самая дрезина оказалась проворнее. Вскоре она выскочила из-за лесополосы, перескочила на наш путь и помчалась впереди нас.
Это было какое-то странное сооружение. Четыре колеса и больше ничего. Ну и, наверное, бензиновый движок. Потому что мы видели, как за дрезиной вьется и растворяется синий дымок в свете нашего фонаря.
– Кажись, двое там, - сказал Петруша, вглядываясь в даль.
– Ну-ка я их окликну.
– И он схватил свой рупор: - Говорит борт локомотива номер три! Немедленно остановитесь! Или открываю огонь на поражение!
А дрезина только пуще задымила. И погасила свой огонек.
– Пару! Пару!
– скомандовал Петруша.
Мы неслись на всех парах светлеющей ночью. Азарт погони захватил нас. Березовые поленья одно за другим исчезали в топке, лязгала дверца, стрелка манометра дрожала у красной черты. Над головой то и дело раздавалось ужасающее шипение - клапан сбрасывал излишки давления.
А локомотив номер три чухал и чухал, попыхивая, бешено вертел колеса своими стальными локтями шатунов и кривошипов. И время от времени свистел гудком и шипел паром. Прямо какой-то Змей Горыныч. Маленький, но ужасный. Скороварка на колесах, как сказал потом Алешка.
Погоня между тем длилась. Мелькали впереди шпалы, мелькали по сторонам покривившиеся столбы с провисшими проводами. Прыгала над нами тускнеющая луна.
– Немедленно остановитесь!
– снова прокричал Петруша.
– Кормовое орудие - огонь!
И снова жахнул наш беззатворный пулемет. И прямо над дрезиной мелькнула и погасла где-то вдали голубая стрела.
Впереди пути сдвоились, разошлись, снова сдвоились.
– На Незамаевку пошли, - решил Юрий Иванович. И вдруг заорал Петруше прямо в ухо: - Тормози! Там мост разобран.
– Ерунда! Проскочим!
– не сразу врубился дед Петруша. Но тут же завертел большое колесо тормоза.
Змей Горыныч застонал, нехотя стал снижать скорость.
– Песочек, песочек давай!
– крикнул Юрий Иванович.
Внизу раздался скрежет, и скорость еще более заметно стала падать.
– А ведь не поспеем!
– сказал Петруша и повернулся к нам: - Братва, не робей! Как скомандую - прыгай разом в обе стороны, подальше от пути.
«Как это разом в обе стороны прыгну», - подумал я озабоченно. Но додумать не успел.
Впереди показалась ложбинка. С остатками небольшого моста. На дрезине попытались затормозить. И все произошло в одну секунду.
Дрезина взлетела над рекой и плюхнулась в нее, как с трамплина, подняв огромный столб воды. Змей Горыныч взвыл и остановился, подрагивая, у самого обрыва.
Мы выскочили из будки (разом в обе стороны) и помчались по берегу.
– Опоздали, - вдруг сказал Юрий Иванович.
– Не взять.
И точно. На тот берег реки выбрались две фигуры - маленькая и побольше - и шустро скрылись в прибрежных зарослях.