Великое зло
Шрифт:
Он даже по имени его не назвал, с удивлением подумала Жас.
Глава 10
В вечерней дымке проявилось тускло освещенное здание. Света хватало, только лишь чтобы обозначить его присутствие. Не путеводная звезда для усталого путника, не горячее приглашение, но позволение войти и холодноватое любопытство. Почти вызов. Словно головоломка милостиво разрешает тебе поискать решение. Получится? Попробуй.
То, что предстало перед глазами изумленной Жас, нельзя было назвать милым старым домом, уютным кровом нескольких поколений респектабельной
Окна в более новых частях здания отличались от сводчатых окон фасада. Здесь был представлен практически полный набор рам и переплетов всех мастей и размеров: высокие арочные проемы на первом этаже, квадратные и овальные – на втором и совсем маленькие круглые – на последнем. На третьем этаже каждого крыла располагался большой балкон-терраса; вокруг башенок шла галерея.
Единственное, что объединяло центральную и боковые части, – серый камень стен и черепичная кровля. Похоже, здание возвели из того материала, что оказался под рукой, – так сильно стены напоминали скальную породу.
Чем дольше Жас рассматривала дом, тем больше ей казалось, что он целиком вырезан из огромного валуна.
– Поразительно.
– Чудовищно.
Тео припарковал автомобиль, обошел его, чтобы подать девушке руку, но она уже сама выбралась наружу.
– Слишком большой. Требует слишком много ухода. Слишком много воспоминаний. Слишком много тайн. Слишком много грехов.
Они подошли к парадной двери. Откуда-то доносился плеск волн.
– Здесь рядом океан?
– На острове Джерси почти везде рядом океан. Пойдем, покажу.
Тео повел ее вокруг дома. Здание было выстроено на самом краю высокого утеса.
Там, над Ла-Маншем, небо было омыто багряными, синими и серыми красками вечера. Камни, из которых был сложен дом, отливали теми же оттенками палитры. На фоне неба, темноты и зелени здание казалось нереальным, призрачным.
Они опять вернулись к парадной двери. Мягко ухал филин. Переступая порог дома, Жас почему-то подумала о Малахае. Это необычное место и его история захватили бы его. Жаль, что он так и не смирился с ее поездкой сюда: они до хрипоты спорили до самого ее отъезда. Отчего ее так напугали произнесенные им на прощание слова? «Если я понадоблюсь, звони. Убедись, что мой номер есть у тебя в телефоне. На крайний случай».
– Какой «крайний случай»? – спросила она тогда.
Самюэльс покачал головой.
– Будем надеяться, ничего не произойдет.
В доме слышались звуки арфы. Плавный, слегка не от мира сего аккомпанемент ко всем краскам ночного неба, к изуродованным скрученным деревьям, к фигурам под капюшонами – и к самому этому дому. Внутри пахло ладаном и ванилью. Жас замерла посреди высокого холла. На нее обрушились запахи, звуки и краски.
Гигантский светильник, выполненный не из хрусталя, а из грозди полупрозрачных страусиных яиц, свисал на толстой серебряной цепи, давая рассеянный желтоватый свет. Деревянная фигура Мадонны сияла неяркой позолотой. Яростно сверкал украшенный
Жас с любопытством осматривалась; не религиозные аллегории видела она тут, но отсылки к древним легендам. Икар и Дедал – и их безумный рывок к солнцу; Леда и лебедь; Минотавр и лабиринт.
– Добро пожаловать в лавку древностей семейства Гаспар. – Тео даже не пытался скрыть неприязнь: дом не вызывал у него теплых чувств.
– Поразительно. Какая, должно быть, богатая история у этого дома… Какие воспоминания…
– О да. И мой дед пытался собрать все. Фактически в поисках чего-нибудь новенького он и скончался.
– Он был художником?
– Банкиром. Но, что странно для этой братии, у него имелась душа.
Откуда-то раздался громкий женский голос:
– Тео? Там, в холле, сквозит. Входите же. Я как раз готовлю аперитив.
– Сейчас.
Тео взял руку девушки, сжал ее на мгновение.
– Я им сказал, что ты мой старый друг. Больше ничего. Ни о том, чем ты занимаешься, ни о том, что согласилась помочь мне в поисках.
Времени переспросить не оставалось. Но все-таки странно, почему Тео ничего не сказал близким.
В просторной комнате за арфой сидела седая женщина. Увидев вошедших, она прекратила игру. Финальная нота, хрустально дрожа, повисла в воздухе. Только когда звук рассеялся окончательно, женщина подняла голову, встала с изящного позолоченного стула и пошла навстречу гостям.
– Вы, должно быть, Жас л’Этуаль, – проговорила она, протягивая ладонь.
Ее голос был слабым и почти неслышным, а рука – хрупкой и миниатюрной. Сквозь полупрозрачную кожу просвечивали вены, рисуя карту прожитых лет. Невысокая, изящная, при движении она слегка подволакивала ногу. Измученный жизнью эльф… Глубоко посаженные голубые глаза только усиливали впечатление.
– Познакомься. Ева, моя тетушка.
– Рада знакомству. А это моя сестра Минерва.
Она махнула рукой в сторону бара в дальнем углу комнаты. Жас с изумлением узнала женщину с парома.
– О, привет! – поздоровалась та. – Вы ведь не назвались тогда? Но мне следовало догадаться. Молодые женщины нечасто приезжают к нам на остров во внесезонье. Теперь моя очередь угостить вас освежающим. Мартини будете?
– С удовольствием.
Минерва протянула ей бокал с соломинкой и занялась остальными.
Когда у всех было налито, Минерва провозгласила тост:
– Добро пожаловать в «Лесные ручьи»!
Мартини оказался отличным. Жас сделала первый глоток и огляделась.
Три стены были плотно завешаны картинами. Рисунки, живописные полотна… Глаза разбегались, взгляд не мог затормозить на чем-то одном, но если все-таки удавалось его сосредоточить, оказывалось, что каждая работа – настоящий шедевр. Здесь на стене висит приличное состояние, подумала Жас.
Четвертая, полностью застекленная стена выходила на море. Жас подошла и выглянула. Закружилась голова: казалось, откроешь окно, и можно нырять прямо в воду. Очарование почти сразу сменилось страхом; девушка отпрянула, борясь с подступившим искушением испытать восторг полета.