Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
и развитым, – спасибо Натилле, – способностям, юноша мог создать на острове
любую среду.
– Любимый мой ученый, – раздался мелодичный низкий голос, – пора бы
подкрепиться. Ты сегодня очень продуктивно поработал.
Диптрен подошел, обхватил девушку за талию и со смехом повалил на траву.
Шла вторая неделя медового месяца и они, не раздумывая, решили провести
каникулы на острове, который для них за это время стал родным домом.
Натилла притворно отбивалась от
принялись за еду.
– Как проходят исследования? – заботливо спросила девушка, протянув
бутерброд с кальмаром и сметанным соусом.
Юноша зевнул:
– Успешно для всех, кроме меня. Результаты полезны во многих отделах
«Эки», а вот моему спутнику от этого не намного легче.
– Гринвин с Хеминсом помогут любыми ресурсами. Ты должен понимать, что
они не будут давить.
– Да, знаю. Мне не они – подкорка давит.
Юноша показал на голову:
– Слишком много данных, даже модулями не вмещаются. Такое чувство, что
информации никогда не станет достаточно.
– Ты сможешь, это точно. Чутье не подводит. Может, попытаться посмотреть с
другого края, сфокусироваться на внешней оболочке?
– Вероятность мала… Хотя, почему бы и нет? Делу это не помешает.
– Обратись к архивам синдиката. В ранних разработках может быть что-нибудь
полезное. Ты помнишь, из истории компании – эпифакт Рукиб не инициировали?
Чувствую, он может быть полезен.
Диптрен потянулся к бутерброду. Взял, прилег на клетчатый плед. Громадный, исчерченный бороздами куб был выставлен в качестве экспоната в музее истории
компании. Ох, много было с ним неприятностей. Сколько энергии зря перевели, оборудования испортили немерено – и все бестолку. Каждый год находились (да и
сейчас находятся) амбициозные практиканты, желающие разгадать свойства
агрегата. Некоторых пришлось реанимировать от полученных травм, стрессов, эмоционального перенапряжения. Диптрен относился к этой штуке с иронией и
даже не приближался к Рукибу. Сейчас же, слова Натиллы вселили в него надежду.
Он уже научился «ловить» необычные ощущения и понимал, что сейчас
вдохновение идет от надматериального мира. Так учила белокожая красавица, заставляя прислушиваться к внутреннему «Я», постигать душой явления, чувствовать мир без включения разума и мысли. «Где кончается наука и начинается
магия?»
Юноша, дожевал очередного кальмара, отхлебнул из бутылки:
– Нати, отправь Хеминсу запрос о переводе эпифакта на остров. Попробуем
активировать.
Диптрен придвинулся и посмотрел девушке прямо в глаза:
– Только, пожалуйста, не давай ему гарантий и обещаний. Я потрачу на эту
глыбу неделю – максимум, две. Если ничего не добьюсь,
обратно.
Гринвин отреагировал на заявление о переводе артефакта спокойно.
Положение заместителя Хеминса давало ему право на подобные операции. Он
привычно протер очки, кинул их на переносицу, взглянул на экран исподлобья:
– Значит, хотите с этим кубиком поиграться? Ну, давайте, отправим.
Лицо Диптрена в кристалле подернулось – сказывается энергетическое поле
острова, юноша слегка кивнул:
– Благодарю, профе.
Гринвин уже давно оставил научные работы, сконцентрировавшись на
управлении компанией, но знакомые никак не могли привыкнуть к титулу второго
герра. Для них он так и остался профессором.
Юноша выдержал паузу:
– И еще одна просьба. Вышлите мне архив всех работ с Рукибом. Удачных и
провальных. Настоящих.
– Друг мой любезный – вы же понимаете, что эти данные засекречены, к ним
нет свободного доступа.
Мужчина провел пальцем по ободку стакана.
– Хотя… Знаете, я удовлетворю этот запрос. Дабы вы не повторяли ошибок
прошлого, а могли наделать своих. Может, эта информация окажется полезна. Но
учтите, – Гринвин поправил усы, губы беззвучно что-то произнесли, – у архива
будет защита, которая будет открывать доступ только вашей сетчатке. И только на
территории вашего «родового поместья».
Диптрен улыбнулся:
– Да, профе. Как обычно. И не забудьте стандартный двухнедельный срок
действия кода.
– Думаю, Вам надоест раньше.
Глава 19. Пармен
Полет мыслей от пятого дня, семи энамбелов, двести семьдесят первого
вита…
За последнее время я увидел и узнал очень многое. Видел, как простые
крестьяне, захваченные зовом сердца, разгромили обученную армию. Видел, как
человек ничего не значащий, предатель своего народа, стал героем для святичей.
Тулай позволил чудовищным клыкам разорвать свое тело, сделав демона-ящера
врагом бога джунгаров. Делал ли он это из ненависти к монстру или от любви к
принявшим его? За мною шли люди, веря и ожидая спасения от тирании
одержимого сцера, но я при этом не знал, куда и зачем направляюсь. Я просто
шел, не находя покоя душе, не зная, для чего жить.