Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры
Шрифт:
Харно показал им лабораторию, где четверо бестий в белых робах проводили опыты, смешивая зеленую жидкость с красным порошком. Побывали они и у ткачих, прявших тончайшие и прочнейшие ткани, и у инженеров, что-то чертивших на огромных листах, и у кузнецов, выковывавших замысловатые детали из зеленой, черной и красной руды.
– Особо у нас живут бестии-мыслители. Они думают о мироздании, истории, политике, философии, религии – обо всем, что только можно представить. Их я не покажу – нельзя отвлекать.
– А эти-то зачем? – Марх не удержался. – Бездельничают же?
Карлик остановился, помедлив, ответил:
– Властительница спасла нас от внешних. Банги считают варварами вас, мы считаем варварами их. Каждая бестия
– И какие же это дары? – тарсянин ухмыльнулся.
– Например, такие, – Харно сложил ладони – Марха с Авениром неведомой силой подняло в воздух. Они безвольно замерли, не в силах шевельнутся. Карлик немного поболтал их под потолком и аккуратно поставил на землю. – У меня были замечательные красивые глаза, до пяти лет я был красивым обычным ребенком. Затем я изменился и глаза – единственное, что во мне напоминало человека. Пальцы на ногах свернулись в копыта, руки и лицо покрылись шерстью, как у дикого верблюда. Я сбривал их все, но кожа со временем огрубела – в волдырях и струпьях она выглядела еще ужаснее щетины. Но глаза – в голосе карлика звучала боль – только за них в меня можно было влюбиться. Они источали неведомое сияние, притягивали и манили.
Харно повел гостей дальше:
– Заезжий борец с нечистью объявил меня отпрыском лесного демона, мне тогда было пятнадцать. Мою мать обвинили в греховном совокуплении и заточили в брюхо медной жабы. А потом раскалили эту жабу добела. Следующим должны были бросить меня. Я чудом спасся, но от ведьмака остался след – рубец от виска до виска. По родимому пятну и сломанному пальцу я его узнал – это был мой отец, исчезнувший вскоре после моего «превращения». Меня нашла Эстер – я стал её второй бестией. Она – одна из тех редких бангов, которые не судят по лицу.
Харно подвел гостей к большому входу. Квадратная дверь без ручек и узоров, абсолютно гладкая, отливала тусклым холодным светом.
– Вот вы и взглянули на бестиарий раджи. Вас ждёт раджа.
В уютной комнатке у столика с яствами возлежала Эстер. В откровенном, больше открывающем, чем скрывающем наряде, она сладострастно потягивалась и, увидев Марха, одарила его плотоядной улыбкой. Такое зрелище волевого мужчину превращает в кролика, впавшего в ступор от гипнотического взора удава. Однако Марх без тени смущения присел рядом, взял бокал вина и поднял в честь владычицы. Авенир взял апельсин и принялся его чистить, стараясь не поднимать взгляд. Уши и щеки горели, а в голове роились непристойные мысли.
– Как мясу щепоть соли даёт вкус, так музыка беседу украшает. Представляю мою последнюю бестию – Эстер потянула канат и одна стенка растворилась, обнажив небольшую сцену. На стуле сидел искалеченный человек, в котором гости не сразу признали цыгана. Переодетый в шелка Пармен держал канун, пальцы задели струны и воздух наполнился тягучей мелодией.
– Марх уже говорил, что банги – особый народ. У каждого народа есть свои корни, своя культура. Верность бангов зиждется на страхе. Легенда об основателе Бангхилла удерживает веру в благородство раджи. Но раджа не может быть «нормальным». Проклятие трона приводит к помешательству – это знают все. У кого-то особые предпочтения в постели, другие любят убивать людей. Мой братец обожал жечь пятки. Если бы я выросла в своей семье,
– Можно выйти замуж, заключить брачный союз, – Авенир залился краской, – или завести фаворита. Это облегчит властвование.
– Если бы всё было так легко. – Эстер пригубила вино. – Мой народ знает, что его раджа – девушка. Жаль, но в нашей культуре женщины почитаются за домашний скот – немного лучше коровы, но хуже коня. Позволив кому-то стать рядом, я обреку себя в лучшем случае на быструю смерть, в худшем – на жалкое существование.
Голос владычицы дрогнул:
– К калечным относятся еще хуже – как к грязи, к заразе, которую нужно искоренить. Если богач становится прокаженным, или калекой, его имущество по закону разграбляется. Мне жаль юродивых и мои воины собирают их со всех краев земли. Оказавшись в обществе себе подобных, они раскрывают необычные таланты. Бестии занимаются медициной, алхимией, инженерией. Многих удаётся вылечить – таких мы не держим, они уходят сами. Если бы народ узнал, что я из милосердия поддерживаю обездоленных, то отравили бы в тот же час. Чтобы удерживать бразды власти, приходится распускать слухи о связи с демонами. Это решение пришло случайно. Во время одного из алхимических опытов энергия стала неконтролируемой и вырвалась наружу, разрушив стену дворца, оставив в земле дыру и подняв клубы дыма. Кто-то из зевак увидел юродивых – перемазанных, в копоти и пене. Поползли слухи – теперь даже за пределами моих владений знают о пристанище бестий. И банги успокоились – раз их раджа безумна, значит правление истинно.
– Не бойся крика – бойся шепота?
– Да, Авенир, – раджа изогнула бровь. – Именно так. Ваш визит связан с моими бестиями. Выкладывайте суть дела.
– Мы держим путь к Озеру Чистых душ в надежде исцелить одного друга и оживить другого. По дороге наш обоз захватили и увели Пармена в ваш бестиарий, – Авенир бросил взгляд на калеку. Тот еще больше сконфузился, мелодия полилась неровно. – Мы просим вернуть нашего друга.
– Нет! – Эстер резко опустила пиалу на столик. – Мне не встречались раньше бестии-музыканты и его я отдавать не собираюсь. Знаете ли вы, что в том лесу водится стая магуров? О них упоминается ещё в летописях моего прадеда. Нельзя одолеть их. Я посылала отряды лучших воинов, магов, разведчиков, учёных – никто не вернулся. Этим тварям всё нипочём!!!
Авенир посмотрел на сабельщика – тот молчал. Внутри волхва вскипала злость. Сдерживая накатывавший гнев, он произнес:
– Владычица Эстер! Вы сказали, что бестии вольны в своих путях. Спросим Пармена, что он сам думает?
Эстер обратилась к изломанному цыгану:
– Что скажешь? Тебе и ходить-то трудно. Если даже воин и его ученик ускользнут – в чем я сомневаюсь – то тебе точно не уйти. Что скажешь?
Пармен молчал. Эстер довольно ухмыльнулась:
– Видите? В бестиарии отличные условия, даже короли пожелали бы здесь жить. Хоть у одного из вас есть мудрость.
Авенир подошел к играющему Пармену. Сжал его руку в своих ладонях, поймал взгляд. Тот с болью отвел глаза. Марх ударил по коленям:
– Видимо, не судьба, Авенир. Придется нам идти вдвоём.
Волхв вздохнул и вернулся на свой коврик, буднично взял пиалу и принялся за еду.
– Раджа… Вы очень добры… ко мне. Позвольте… пойти с… друзьями.
Последнее слово Пармен выдохнул еле слышно.
– Способный и хитрый Авенир, – Эстер надкусила облитую медом мучную палочку. – Повелеваю. Через октар состоится поединок умов. С мудрейшим из моих бестий. В телесном поединке мы оказались равны, увидим, на чью сторону склонится чаша весов.