Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры
Шрифт:
Старик огладил бородку:
– В общем, святые отцы со стражей обнаружили не совсем то, что ожидали. По чистой случайности кроме Фатоха, к мехам успела приложиться две служанки с бродячим вором-менестрелем, жена графского брата и юродивый горбун-шут при графском дворе. Думаю, им хватит забот.
На сцене тем временем, завершили своё выступления братья Гит, Вит и Дит. Публика, не успев толком передохнуть от смеха, затряслась от страха. Ещё бы – братья взлетали выше деревьев, катались на колесах по тоненьким шпагатам, то и дело
На поклоне сцену разрывало от восклицаний и рукоплесканий.
– Я наслышана о великолепии цирка, досточтимый Одар. Но лицезрев искусство на сцене – вот мне и сотая часть не сказана.
Труппа поклонилась. Ионнель продолжала:
– Приглашаю Вас встать под знамя Третьего Веллоэнса. Кроме смены одежды и довольствия, я дам разрешительное письмо на выступление во всех моих владениях. А также походатайствую перед братьями и любыми владыками, о которых вы меня спросите. Моя треба – один октар в году. Надеюсь, что Ваш философ Павол также усладит слух владык на вечернем карнавале.
Одар вскинул руки:
– Щедрость твоя велика. Мы останемся гостить и Павол усладит слух владык. Об остальном же позволь ответить утром, царица.
«Отказ» – цирк Одара хотели заполучить многие. Но насильно мил не будешь, а деньгами чародея не купить. Ионнель подавила разочарование:
– Позволяю. Жители и гости Веллоэнса! – царица вскинула руки. – Вот и пришел час моего воцарения! С этого момента я всецело служу этим землям и принадлежу своим подданным, а мои подданные – мне!
Ионнель взяла поднесенную корону. Сферы замелькали и осветили её постамент. «Теперь надежда на Дарилиона»:
– Третий Веллоэнс станет обителью искусства! В нём не прекратятся звуки лиры, речь поэтов и смех танцовщиц! Великая судьба ждёт всех, живущих на этой земле. Третий по имени, но первый по благолепию! Да славится новое Царство – Веллоэнс прекрасный!
Повисла неловкая тишина.
– Слава царице Ионнель!
Толпа разродилась криками:
– Слава! Слава царице! Славится Веллоэнс!
Ярко вспыхнули фейерверки, загремели литавры и трубы. Как по волшебству, люди завели хороводы, пустились в пляс. Менестрели ударили по струнам и праздник забушевал с новой силой.
Кипя от злости, Ионнель поднималась по ступеням. «Я покажу этому советнику!» – возмущенная царица с размахом отворила дверь:
– Дарилион! Ты опозорил меня перед царями! Я требую объяснений!
Она застыла в изумлении. Залетевший в окно фейерверк сжег перевязи, сбил несколько сфер и перевернул мебель. Среди этого хаоса лежало зеркало Дарилиона. Падая, оно угодило на стальную статуэтку рыцаря – верхний кусок откололся и отлетел к порогу. Что было с остальной поверхностью, Ионнель не видела.
– Госпожа!
– Займемся этим потом! – резко оборвала Ионнель, вытолкнув служак и затворив вход. – Огня и дыма нет, я потом отдам приказ убрать. Сейчас – пир.
В зале собралась знать, сеть люменов, подготовленная братьями-немтырями, исполняли завораживающий светотанец, на стенах пестрели гобелены с изображениями Ионнель. За троном, во всю высоту раскинулось гигантское полотно, с изображением тридцати двух искусств.
Царица наблюдала за празднеством. У столика поодаль собралась труппа Одара – циркачей сторонились, но исподволь глазели и на красавиц-гимнасток и на аггшу Инэгхи.
«Жаль, утром они исчезнут».
Ионнель наклонилась к Энталле:
– Дорогая, подойди к Одару, упроси Павола сесть за мой стол по левую руку. Если сможешь, уговори его сказать речь, восхваляющую Веллоэнс Прекрасный.
Энталла, в наряде служанки, поклонилась и исчезла среди вельмож.
Царица подозвала Марселя:
– Литавры и трубы, песнопения и фейерверки – твоих рук дело?
Седоголовый притворно поднял брови:
– Что вы? Я бы не посмел! – и хитро улыбнулся, – первое правило театра – всегда имей запасной вариант. Если поросёнок издох, накорми гостя индейкой.
Ионнель кивнула:
– Хорошо. Надеюсь, ты так же хорошо постарался и в моем поручении с «Павлином»?
– Конечно. Вы всё увидите сами – стоит ему только войти в зал и произнести торжественную речь.
У стола Одара царило оживление. Чародей держался спокойно – лишь по меняющим цвет глазам было ясно, что он взбешён:
– Инэгхи, ты слишком многое о себе возомнила!
– Нет, Одар, – огрызнулась аггша. – Я поступаю, как поступила бы любая мать. А ты, хитрый лис, сначала обещаешь подарок, а потом отбираешь? Как так?
– Я показал тебе твою «дочку». Она здравствует, в милости у царицы и ей обеспечена счастливая жизнь.
– Извините, господа! – Змейка сделала реверанс. – Моя госпожа просит Павола занять место по левую руку. Она будет польщена услышать его речь, возвышающую Веллоэнс Прекрасный. Кроме того, – Энталла заговорщически перешла на шёпот, – я думаю, моя госпожа ждёт помощи от мудрого философа, когда начнётся вельможий торг.
– Ты узнала меня, Змейка? – последнее слово Инэгхи произнесла страдальчески.
– Извините, госпожа, – Энталла поклонилась. – Вы очень выделяетесь среди остальных и я… чувствую какую-то связь между нами. Но, к сожалению, моя память до времени, как меня нашла царица Ионнель – чистый лист. Я попытаюсь что-то вспомнить.
– Хорошо, служанка, – Одар был резок. – Уведи Павола к царице. Торг уже начинается и его помощь пригодится.
– Ты приняла решение? – чародей дождался, пока философ и служанка ушли.