Венец. Эпизод третий
Шрифт:
В любое другое время туда была бы направлена Тихоокеанская эскадра с десантом из десятка тысяч морских пехотинцев, но больно уж момент наши заокеанские братья-славяне выбрали удачный. Всем было настолько не до демарша небольшой русской колонии, что про нее просто предпочли забыть. Шутка ли — пылал юг и запад империи, в руинах лежала половина Европы, кому какое дело, что там за океаном происходит?
А потом, после войны, выяснилось, что колония уже обзавелась собственным флотом и армией, заключила союз с империей Теночка и даже успела поделить с ацтеками Техас, выбив оттуда испанцев. И посылать
Тогдашний кабинет министров, конечно, очень мудро поступил, что в те времена редко бывало. Вместо того, чтобы оружно возвращать своих бывших поданных в лоно империи, государю рекомендовали узаконить их самопровозглашенный статус. Первыми в мире признать независимость Калифорнийской Республики и заключить с ней союз. Прицепом шли улучшившиеся отношения с Теночтитланом, что в свою очередь было щелчком по носам французского и испанского монархов. Подозреваю, именно последний аргумент оказался решающим.
Вчерашние колонисты, которые, строго говоря, русскими уже не были — намешали крови с немцами, испанцами и местными туземцами — народом все же остались братским. И жест самодержца оценили. Провозгласили российского императором другом, товарищем и компаньеро республики, подписали договоры и даже выделили в своем парламенте не занимаемое место, которое «отныне и на веки вечные» принадлежало члену царской семьи.
До прихода лечащего врача Кэйт делать было нечего, и мы с ней погрузились в сравнение истории ее и моего мира. В какой-то момент мне показалось, что она изрядно перегибает палку, «тыкая» в некие узловые места прошлого, и объясняя, почему у нас все пошло не так, как у них.
— Мне кажется, что сравнивать истории наших миров не вполне корректно, — заметил на это я. — У вас не было ни Старших рас, ни Младших.
— Чем больше я узнаю, тем больше убеждаюсь в том, что влияние на ваш мир они оказали не слишком большое. Да и то, как внешний, а не внутренний фактор, — возразила девушка.
— Как это! — возмутился я. — А войны Старших рас?
Их одних хватило бы, чтобы признать «влияние» нелюдей на историю мира. Три войны, каждая из которых перекраивала политические карты и уничтожала тысячи людей. А еще ведь были конфликты, которые на статус войны не тянули, и там тоже участвовали нелюди. Не оказали существенного влияния, ага!
— Да взять хотя бы Последнюю! — запальчиво начал я. — Если бы в конце девятнадцатого века орки не вышли из своей очередной, как ты ее называешь, изоляции, и вместе с гномами не развалили планы эльфов, сейчас земли Российской Империи были бы поделены между франками, германцами и османами! А в Европе не осталось бы ни Испании, ни Италии, да никого вообще, кроме франко-германцев! И над всем этим возвышались бы длинноухие!
— Вот! Вот про это я тебе и говорю! — тут же воскликнула девушка. — Все их влияние — это войны. Политика, геополитика, конфликты друг с другом и с людьми. Ну и магия, естественно. Где культурный слой? Где заимствования из их языков? Про участие в жизни социума я вообще не говорю — кроме жалкой попытки популяризации эльфийских арий — ничего не было.
— Нам, знаешь ли, и войн с избытком хватает!
— Да, но ведь несколько разумных видов не могут ограничиться только этим! Смотри, они же либо на своих землях сидели, либо воевали. Территориями никогда не прирастали, даже в колонизации Америк участия не принимали.
— Ну, как не принимали! — ухмыльнулся я. — Гномы вполне успешно купили у русских Аляску, а эльфам, по слухам, принадлежит большая часть экономических активов Нового Света. Кот, я понимаю, к чему ты ведешь. Поверь, ты не первый человек, который делает такие выводы.
Про себя я подумал, что идея собрать ей набор закладок с историческими страничками была не самой лучшей. Действовал-то во благо, чтобы девушка лучше понимала мир, который, судя по всему, станет ей домом, хочет она этого или нет. Но ее неподготовленный разум, и без того постоянно находящийся под стрессом, не справился с валом информации. И плодит теперь сущности. Сейчас она скажет…
— Но очевидно же, что они здесь чужие!
Как я и предполагал! Прыгая по сети от одной ссылки к другой, она неизбежно добралась до «Происхождения видов путем неестественного отбора» Шарля Дорвина. Теория не то чтобы революционная, но в свое время — очень популярная. Дорвинисты отрицали возможность зарождения на одной планете нескольких разумных видов, считая Старшие расы пришельцами на Земле. Правда, они никак не могли этого доказать, да и прийти к единому мнению, откуда пришли эльфы, гномы и орки, у них тоже не получалось.
Как по мне — плевать. В смысле, правы они или сторонники эволюционной теории. Сегодня это не имеет никакого значения. Вообще. О чем я Кэйтлин и сообщил.
— Даже если и так, Кот. И что? Старшие живут с нами давно. Дольше, чем может с уверенностью проследить человеческая история. Две или три тысячи лет точно. Так какая разница — были они тут постоянно или пришли откуда-то?
— Да, в общем-то, никакой, — вдруг легко согласилась девушка. — Это ты сказал, что истории моего и твоего мира нельзя сравнивать. Я тебе доказала, что ты не прав. Можно, очень даже. Закономерности видны невооруженным взглядом, только у вас общая картина замыливается присутствием нелюдей и их магии.
Я заморгал. Нет, я никогда не считал себя знатоком женской логики, но заявление Кэйтлин просто открывало новые грани этого явления! Что значит, она мне доказала? Победила в споре, который сама же и затеяла? Сильно!
— Ладно, — сказал я, чувствуя потребность сказать что-то совсем иное. — Пусть так. И что?
— Да ничего, — девушка уже утратила интерес к теме беседы. — Слушай, а долго еще ждать? Я так уже хочу отсюда свалить!
Я оживил экран коммуникатора быстрым двойным нажатием, посмотрел на циферблат часов.
— Да, кстати. Что-то долго идет наш врач.
В спецлечебнице, к слову, как-то иначе двигалось время. Тут никто никуда не спешил. Понятно, южный менталитет, но здешние сотрудники умудрились даже его переплюнуть. Когда я первый раз пришел сюда, то ждал главного врача, пожилую орчанку, полтора часа. Как выяснилось, все это время она была занята не заботой о каком-то важном пациенте, а болтовней по сети с дочкой, которая жила в Валихсе.
— Может, сходишь, поторопишь их? — предложила Кэйт.