Венер. Все просто
Шрифт:
И «бешбармак» и «кыстыбый» они уплетали за обе щёки, требуя добавки, а мама сетовала, что из-за отсутствия необходимых продуктов, посуды и времени, не смогла нам наготовить запасов на неделю.
Но сегодня, в последний вечер их пребывания здесь, у нас итальянская кухня, в самом, что ни на есть итальянском ресторане. В центре Милана.
— Представляешь? — мама вся раскрасневшаяся от вина, невероятно счастливая и очень красивая сейчас. — Николь оказывается тоже на факультете туризма учится, как Алиночка. Было бы неплохо ей такую практику подыскать, это ведь очень интересно и полезно для будущей работы, — обращается ко мне, а девушка заливается
— А я скоро еду в Россию, — перебивает всех Сара, так кстати, оттягивая на себя внимание.
— Конечно, — мама, переключается на неё, — будешь у нас жить. И Алехандро пусть приезжает — тот, не задумываясь, соглашается.
— Можно в августе, например, когда у нас мало работы и жара здесь стоит адская… — смотрит на меня, в ожидании согласия.
Я опять киваю и предлагаю поговорить об этом позднее, но они тем не менее начинают громко обсуждать этот вопрос на своём, не обращая ни на кого внимания.
Не вмешиваюсь…
У меня другие планы на конец лета…
— А что вам больше всего здесь понравилось? — спрашивает маму Николь, видя её замешательство, не привыкшую к таким бурным и громким обсуждениям очень похожие на разборки влюблённых.
— Мне всё очень понравилось, — мама радостно поворачивается к ней, не понимая о чём сейчас говорят остальные, — я же никогда так далеко никуда не ездила. У меня и отпуска-то такого долгого никогда не было, — пододвигается ближе. — Мы когда прилетели на Сардинию, я там ходила и плакала в первые дни, как японцы во время цветения сакуры. Это же просто невозможная красота. Нет, ты знаешь, у нас тоже очень красиво. Всё есть: и леса и луга и горы, а уж озёр сколько — не счесть. Говорят даже, что все сцены в фильме «Семнадцать мгновений весны», из Швейцарии, снимались у нас. Но тут я не буду утверждать, это у Венера спросить нужно, — показывает на меня. — Но на Сардинии я просто слёз не могла сдержать. Сарочка спасала, вина мне вовремя наливала, сказала, что японцам только это помогает не сойти с ума от созерцания красот, и мне поможет, — смеётся всхлипывая. — И озеро Гарда великолепно, конечно, — задумчиво покачивает головой, — мы там несколько дней провели. Я даже спа-центр посетила, представляешь? — кладёт ладонь на её руку, — первый раз в жизни. — смотрит на неё, а на глазах слёзы блестят, от переполняющих её эмоций.
Николь слушает её очень внимательно, что-то тихо ей говорит. Маме она явно нравится. А я смотрю на неё и не понимаю, как она работает на своей работа и неужели и правда учится, или придумала?
— Ну что? — возвращается к нам Сара, — по дижестиву и меняем место?
— Вы идите дальше веселиться. Нельзя вам сегодня дома сидеть.— отвечает за всех мама, — меня проводите только, и ступайте. А мне чемоданы нужно ещё собрать и отдохнуть тоже перед дальней дорогой не помешает.
Глава 22
Глава 22
— Зайдёшь? — спрашивает Николь, всё ещё пританцовывая, когда мы подходим к её дому…
Безумная энергетика ночного клуба, накрывает тебя с головой, как только ты в него попадаешь. А парочка «бойлермейкеров», превращает нашу кровь в термоядерный коктейль, который долго ещё бурлит внутри, провоцируя на необдуманные поступки.
Сара очень хотела показать моей сестре ночной клуб «Gattopardo». Место уникальное, в своём роде. И не только в Милане. Здесь часто проходят концерты, выставки и модные показы. Но дело даже не в этом. Этот клуб находится в здании старинного собора, который в конце семидесятых годов, двадцатого века, был разгромлен и осквернён, а после этого — десакрализирован.
Интерьер клуба роскошен.
Посетителей, прежде всего, поражает огромная люстра, состоящая из шестидесяти пяти тысяч кристаллов, свисающая с внушительной высоты и, конечно, мраморные колонны, держащие балконы, доставшиеся клубу в наследство от бывших хозяев.
Гостей здесь развлекает необычное шоу акробатов, демонстрирующих своё искусство под куполом бывшего храма.
Ещё одной отличительной чертой клуба является то, что здесь никогда не бывает шоу стритизёров, а на входе всегда строжайший дресс-код, из-за которого, мы чуть было не ушли оттуда не солоно хлебавши. Потому как в лексиконе Сары, такого понятия, как «дресс-код», не существует вообще. Но Алехандро, каким-то удивительным образом получилось договориться и нам удалось сегодня туда попасть.
Контингент разношёрстный и разновозрастный, как во всех клубах Европы. В клубы здесь ходит не только молодёжь-молодёжь, как у нас, но и люди в возрасте, которые, по нашим меркам, уже ходить в такие заведения не должны. Моя мама бы чувствовала себя здесь неуютно, но тут всем плевать на возраст — это всего лишь цифры. Энергия толпы накрывает всех без исключения, независимо от возраста — все отдыхают и отрываются.
— Где ты так танцевать научился? — она держит меня за руку, искренне улыбаясь, всё ещё двигаясь под ритмы музыки, продолжающей звучать в наших головах. — Не отвечаю ей, но улыбку сдержать не могу. — Устал? Силы закончились? Всё на танцы потратил? — дразнит.
На автомате проверяю карман, в котором ношу запасы, независимо от ситуации и местоположения. Привычка, приобретённая в ранней молодости, когда я подхватил неприятную болячку от почти девственницы, как она меня убеждала. Думал член отсохнет тогда, но ничего, — пронесло. С тех пор, привычкам своим не изменяю.
Вернее, был один промах, последствия которого я ещё до конца не осознал, но это уже совсем другая история. Я перед той ситуацией был бессилен.
А тут, добренькая, пьяненькая, не воздушная, а вся такая телесная и осязаемая. Оплаченная, к тому же, почему бы не воспользоваться?
— Ты одна живёшь? — спрашиваю и тянусь к её губам. Она сразу же подаётся мне навстречу. Отзывчивая. Не противная.
Облизываю её мягкие, манящие губы языком: сладкие, со вкусом коктейля.
Отстраняется немного и восторженно смотрит на меня горящими глазами…
— Нет, мы вчетвером живём, — переходит на шёпот, — но девочка, с которой я живу в комнате, уехала. А остальные часа через два-три вернутся.
— Идём, — сам беру её за руку. — Ты правда на туризме училась? — спрашиваю, пока поднимаемся по лестнице.
— Правда, — кивает, — но так получилось, — замялась, — в общем, я академ взяла. Думала, что здесь будет возможность продолжить учёбу, но вот пока — никак. — Открывает дверь. — Ванная там, если нужно, — показывает и как-то съёживается вся, тухнет. — Выпьешь что-нибудь? — предлагает смущённо.
— Нет… напился я уже, хватит. — Тянусь опять к её губам. Не отталкивает, но напрягается. В струнку вытягивается вся. — Что-то не так? — уточняю. — Не хочешь?
— Волнуюсь, — выдыхает неожиданно мне в губы и трясётся вся.