Венер. Все просто
Шрифт:
— Всё хорошо мамуль, — прижал её голову к себе. — Соскучился просто…
— Мне такой сон нехороший снился недавно, — нервно перебирает пальцами подол своего платья, — никак забыть его не могу. Как будто ты идёшь по улице, прихрамывая, как тогда, после больницы — всхлипывает, а я дыхание задерживаю, — ребёнок у тебя на руках. Не знаю что за ребёнок, лица не видела, но игрушка в руках — розовенькая. Девочка, значит. И на тебя медведь вдруг выскакивает из-за угла. А ты стоишь с этим ребёнком и мечешься, никак место не найдёшь, куда спрятать его… Я проснулась в холодном поту, ночью. Больше уснуть не могла, так мне неспокойно
— Это всего лишь сон, мамуль — у самого мурашки по коже. Сердце матери, похоже, и правда, не обманешь…
Глава 6
Глава 6
Из-за разницы во времени, к которой я давно привык в Европе, утро для меня началось поздно. Часиков в одиннадцать только поднялся, по местному. Но чувствовал себя более-менее нормально, хоть и не мог долго уснуть. Ворочался. Мысли всякие в голову лезли. Воспоминания спать не давали.
Поболтал с мамой немного — она вроде успокоилась. Не вспоминала больше про свой кошмарный сон. Моя очередь пришла — я полночи про него думал: про ту встречу нашу последнюю, про беременность её, про ребёнка, который вполне может быть от меня. И даже, скорее всего, от меня. Я почти уверен в этом, объяснить только свою уверенность не могу.
Успел дать серьёзные наставления сестре-стрекозе, пока она на учёбу не убежала. Пообещав приехать за ней и познакомиться со всеми её сокусниками лично, для серьёзного разговора, если она будет звонки старшего брата игнорировать — та, только хитро улыбнулась. Ладно, так и быть, придётся обещания свои выполнять и нагрянуть-таки, к ней с проверкой на днях.
И побежал в гараж, проведать своего «зверя» — соскучился по нему дико.
Всегда фанател от мотоциклов, с детства. Когда ещё дед жив был, мамин папа. Сидел у него в гараже и разбирал, собирал его доисторический Урал с люлькой. Целыми днями мог у него там торчать, ковыряясь в деталях, с ног до головы перемазанный смазкой. Мама всегда была в шоке от моего вида, но я, конечно, её тогда не понимал и на следующий день, повторялось всё по новой, несмотря на то, что мыла она мена, по вечерам, жёстко. Не жалея. Натирала какой-то наждачной мочалкой до красноты, сдирая кожу. Я орал как ненормальный на всю улицу, но из её цепких рук вырваться было нереально.
Когда деда не стало, я слёзно просил отдать мне его старый Урал, но мама была категорически против… Долго дулся на неё. Никак понять не мог, почему мне нельзя забрать домой, дедова «Коня», как он его называл.
Смешно сейчас всё это вспоминать…
Присаживаюсь рядом с обломками своего первого мотоцикла, который я купил, после наших удачных гастролей по Японии. Хорошее время было. Весёлое. Никогда не забуду ту нашу поездку и гонки, которые мы посетили, благодаря японскому воздыхателю, моей партнёрши. Он тогда весь наш коллектив пригласил, а она взяла и бортанула его, наотрез отказавшись ехать с нами.
Закончилось то весёлое время для меня невесело, правда. Но это уже немного другая история.
Грустно вздыхаю, перебирая остатки своего первого «Ниндзи» ярко-зелёного цвета, от которого остались только никому не нужные обломки, которые ребята не смогли продать, пока я валялся в больнице.
Зоя — зараза, так и не отвечает на звонки — телефон вне доступа. Всё утро пытаюсь до неё дозвониться — безрезультатно. Уже слышать не могу этот, ставший противным, электронный голос. Бесит.
Я долго её тогда не видел. Очень долго. Забыть, конечно, не забыл. Но умом всё понимал — не для меня она. Кое-что узнал про неё, не нравилось мне это «кое-что».
На мою беду, за то недолгое время, что мы встречались, я успел её другой узнать: слабой, нежной, ласковой, трогательной до мурашек. Когда она не играла на публику и была настоящей — сердце в комочек сжималось от нежности. Хотелось защитить её от всех недругов, уберечь от всех напастей и невзгод. Обогреть. Приласкать.
Думал, что любовь и ласка изменят её. Оттает она. Просто недолюбили её в детстве. Родители тепла недодали. Она его и ищет. Дело ведь даже не в деньгах и достатке, а в любви.
Мы тоже не вот тебе богато жили, но мама наша всегда с нами была рядом. Всю свою любовь нам с сестрой отдавала. Никогда себя ущемлённым не чувствовал, хоть и без отца рос.
А ей не дали родители ничего. Ни денег, ни любви. Наивно полагал, что смогу ей всё это восполнить и изменится она. Дурак.
Я её тогда даже и не искал уже. Забыть пытался. Да и не до неё мне было. Мама заболела серьёзно, надо было зарабатывать, чтобы её на ноги поставить. Сестра опять же совсем зелёная, ей тоже помогать и поддерживать нужно.
Пытался выбросить её из головы, забыть. С девочками начал встречаться, И вроде всё нормально было, но забыть никак не получалось. Нет-нет, да воспоминания накатят с новой силой. И хоть вой. Иногда так хотелось её увидеть: в глаза её посмотреть, смех её услышать, стоны…
Подвалил как-то к партнёрше своей по пьяни, как раз мы на гастролях были: — где подруга твоя, куда пропала?
Та, ни в какую: нет, и всё тут.
Деньги когда немного подзаработал, поехал сам её искать. Всё объехал, все клубы обошёл — исчезла. Никто про неё ничего не слышал, как сквозь землю провалилась. Решил уже было — забить и забыть. Навсегда.
Девочку на свидание пригласил, в клуб. А там вдруг, нежданно-негаданно, в самый разгар вечера — она, Зоя.
Сама подходит. Красивая, до невозможности. Глаз не оторвать.
Я с девушкой в обнимку стою. Она вплотную ко мне приближается, не стесняется никого. Наклоняется к моему уху и шепчет: — скучала по тебе всё это время…
Меня в жар бросает, как всегда, от её близости. Не знаю, что делать. Не один ещё. Вроде и отношения у нас без обязательств, только познакомились. Но я же сам её пригласил, неудобно.
Пока думал, Зоя мне выдаёт: — ты же знаешь, Венер, ни с кем тебе не будет так хорошо, как со мной. И любить тебя никто не сможет, так, как я…
Сглатываю: — докажи…
Берет меня за руку — тянет. Я иду, как загипнотизированный за ней, ничего не могу с собой поделать.
Клуб стоит почти на краю города, переделанный из какого-то старого завода, как сейчас модно. Утаскивает меня за угол — тьма кромешная, кирпичи валяются под ногами, не видно не зги. Даже луна за тучки спряталась. Прислоняет меня к стене какой-то, не мешкая ни минуты, встаёт на колени, расстёгивает ширинку и берёт в рот… — звёзды из глаз посыпались ярче, чем те, что на небе из-за туч повылазили, чтобы нам подсветить. Никто не умеет сосать так, как она…Крышу сносит от наслаждения. Так хорошо мне ещё никогда не было…