Венера Прайм
Шрифт:
— Это уже предел хамства!
Чтобы отстегнуть ремни и вылезти из койки, да еще в его теперешнем состоянии, инженеру потребовалось бы немало времени. И Грант, беспрепятственно вернув ящик на его место в трюм, набрал новую комбинацию на магнитном замке и запер дверь. Так уж получилось, что у него было достаточно времени, чтобы сделать это. Мак-Нил даже не потрудился последовать за ним.
Мак-Нил, сохранивший все же парочку бутылок, пел, когда Грант, возвращаясь, снова проплывал мимо его каюты. Было слышно, как инженер горланил:
КудаГранту песня показалась смутно знакомой.
«Куда уходит кислород нам все равно…»
Пока он прислушивался, на него вдруг накатило чувство, природу которого он, надо отдать ему справедливость, понял не сразу и которое прошло так же быстро, как и пришло.
Но когда он добрался до летной палубы, его трясло, и он чувствовал себя немного больным. Он понял, что его неприязнь к Мак-Нилу постепенно превращается в ненависть.
11
Конечно, Грант и Мак-Нил неплохо ладили в обычных обстоятельствах. Никто не виноват в том, что обстоятельства теперь были очень далеки от обычных.
Только потому, что эти два человека показали удивительно плавные личностные кривые на стандартных психологических тестах; только потому, что их летные записи были практически безупречны; только потому, что миллиарды фунтов, долларов, иен, драхм и динаров были задействованы в полете «Стар Куин», Комитет Космического Контроля разрешил кораблю нарушить правило экипажа из трех человек.
Правило «экипаж-три» применялось уже в течение полутора столетий космических полетов и якобы обеспечивало минимально здоровую социальную конфигурацию при длительных периодах изоляции. Правда, в любой группе из трех, двое в конце концов объединятся против третьего — как говорили древние римляне, в человеческих делах наименее устойчивой структурой является треугольник. Что вовсе не обязательно плохо. Конечно три лучше чем два, а два гораздо лучше, чем один. И любая группа больше трех довольно скоро выродится в подгруппы из двоек и триад.
Мужчина или женщина в одиночку почти наверняка очень быстро сойдут с ума. Это может быть доброкачественное безумие, даже образцовое безумие — например, в форме навязчивого написания романтической поэзии — но ни одна форма безумия не устраивает космических страховщиков.
Опыт показывает, что у экипажа из двух человек: мужчина-женщина, женщина-женщина, мужчина-мужчина — кризис в отношениях наступает в течение нескольких дней. Их относительный возраст не имеет значения. Вопрос власти: кто здесь главный? И решение этого вопроса может привести даже к фатальному насилию.
Трое людей любого пола будут пытаться какое-то время ладить между собой, и в конце концов двое объединятся против третьего. Таким образом, вопрос о власти решится сам собой.
Двое мужчин, не близкие друзья, оба гетеросексуалы, сопоставимые по возрасту и статусу, но принципиально разные по темпераменту, — это худшее из возможных сочетаний.
Говорят, трехдневный голод способен превратить цивилизованного человека в дикаря. Грант и Мак-Нил физических страданий не испытывали. Но их воображение было слишком живым. Уже сейчас у них было много общего с двумя голодными островитянами, затерянными в утлой лодчонке посреди Тихого океана, и с каждым днем общего становилось все больше и больше. Ведь самым главным было то, о чем вслух еще не было произнесено. Когда компьютерный анализ ситуации был проверен и перепроверен, оставалось сделать простой логический вывод, компьютер его сделать не мог, поскольку воздерживался от советов, которые его не просили давать.
Каждый из них его сделал самостоятельно.
Все было до ужаса просто и выглядело жуткой пародией на задачи по арифметике для первокурсников, которые начинаются словами: «Если шесть человек производят монтаж за два дня, сколько времени…»
В тот момент, когда метеорит уничтожил запас жидкого кислорода до Венеры оставалось еще три недели полета, а расчеты показывали, что запаса воздуха хватит для двух человек на две с половиной недели (то есть запас составлял тридцать пять человеко-дней воздуха)…
Не нужно быть великим математиком, чтобы понять, что один человек, только один человек, может выжить, чтобы пройти по извилистым садовым дорожкам Порт-Геспера.
Прошло уже четыре дня. Воздуха оставалось на двадцать семь человеко-дней, но только десять, еще только десять дней они могли лететь вдвоем, не подвергая опасности шансы того, кто выживет в одиночку. Через десять дней только у одного человека будет хоть какая-то надежда достичь Венеры.
Положение было, что называется, пиковое.
Даже при хороших отношениях двум людям нелегко решить по-дружески, кто из них совершит самоубийство. Еще труднее это, когда люди в ссоре и не разговаривают друг с другом. Ясно, что долго длиться такое молчание не могло.
Грант намерен был действовать честно. А потому оставалось одно: выждать, пока Мак-Нил протрезвится, чтобы откровенно поговорить с ним.
Лучше всего ему всегда думалось за своим столом, поэтому он отправился в рубку и пристегнулся ремнями к креслу пилота. Некоторое время он задумчиво глядел в пространство. Под конец решил, что лучше всего объясниться письменно, особенно с учетом нынешних натянутых отношений. Открыв блокнот он начал: «Дорогой Мак-Нил…» Затем вырвал лист и начал по-другому: «Мак-Нил…»
Ему потребовалось почти три часа, чтобы записать то, что он хотел сказать, и даже тогда он не был полностью удовлетворен. Некоторые вещи так дьявольски трудно изложить на бумаге. Все же он кое-как дописал письмо, запечатал его полоской скотча и, прихватив с собой письмо, закрылся в своей каюте. Передать письмо Мак-Нилу, можно и попозже через день или два, время еще есть.
Лишь немногие на Земле и Венере догадывались о все возрастающем на борту «Стар Куин» напряжении. — Напряжении, которое грозило достигнуть разрушающего значения. Газеты и радио наперебой строили самые фантастические планы спасения. Отставные пилоты космических кораблей и писатели-фантасты принимали в этом основное участие. Миллионы людей, кажется, только об этом и говорили. Но лишь слабое эхо этого шума доносилось до тех двоих, чья судьба так взволновала населенные миры.