Венок Альянса
Шрифт:
– Сесть так, чтоб вы не знали? Вы же Великий Правитель, что может произойти без вашего ведома?
Лицо бреммейра скуксилось, выражая, должно быть, благородную скорбь.
– Наша власть недавно на планете. И хотя мир наш небольшой, очень сложно навести во всём порядок. Так много анархии, так много непослушания, да… Но найти златокудрую Выр-Гыйын и Амын-Тыйра, её возлюбленного – это порядок, да, это нужно сделать. Садитесь в нашем гостеприимном, дружественном мире! Наши корабли с почётом сопроводят вас на лучший аэродром возле столицы. Мы примем славного капитана землян и славного генерала
– Что-то мне во всём этом не нравится… - проворчал Ли, когда экран погас, - как-то внезапно он согласился, а? А сперва, кажется, хотел нам ещё пинка поддать, чтоб летели отсюда поскорее.
– Уже возлюбленный? Лихо…
– Мало ли, что им там думается с их особенным восприятием путешествия двоих на одном корабле… Может, посчитали, что…
– Он врёт, - проговорил от своего пульта Талес, - след «Золотого Дара» уходит в их атмосферу.
– Конечно, врёт, - подтвердил Андрес, - откуда он знал, что Виргиния златокудрая, если никогда её не видел?
– Мы разве фотографии не посылали в запросе?
– Нет, только характеристики расы.
– Как бы то ни было, если не сядем, ничего не узнаем.
– Это может быть… ловушка. Это показное радушие как кардинальная перемена меня как-то не убеждает.
– И никого не убеждает. Но рейнджер не имеет права отступить, поэтому, что бы нас там, возможно, ни ждало, мы садимся. Глупо б было отступить теперь когда мы снова напали на след.
– Итак, - капитан Ли отошёл от пульта, - садится «Белая звезда». Пойдём я, Талес, Раула, Шу’Дал и кто пожелает из телепатов… если пожелает. Генерал Аламаэрта, вам, по-видимому, необходимо идти тоже. Я предполагаю, они доверяют лорканцам как расе, с которой имеют торговые дела, уж не знаю, каким образом вы сами не знаете, что торгуете с ними, но думаю, это мы тоже сможем выяснить, только когда сядем… Если они и правда торговали с Лоркой, то ваш язык они знают с большей вероятностью, чем наш.
– Это разумно. Я возьму с собой Эртониатту и Синеасдана – он из нас всех знает больше всего языков, если возникнут трудности с пониманием, на него надеяться логичнее всего.
– Остальные останутся на «Сефани», в том числе на «Сефани» мы переведём Виктора. Что касается вас, господин техномаг…
– Я сажусь тоже. Отдельно от вас. Тихо и без помпы. Что-то крепко не нравится мне во всём этом, и я хочу тут немного разведать. Думаю, я смогу сделать корабль невидимым для их радаров, должно же как-то оправдаться их утверждение, что корабль Виргинии и Аминтанира мог сесть на планете и без их ведома.
– Где тут спрячешься для посадки-то… Всего два материка, островные цепи в океане как космодром не годятся совершенно. Да и второй материк малообитаем, топи да болота… «Сефани» остаётся на орбите Бримы.
– Капитан Ли, при всём уважении… Если речь идёт о возможной опасности, то я тоже должен там быть!
– Да, и я!
– Вот уж что нет, дети, то нет. Андо, ты, с твоей силой, необходим нам на орбите, как возможная поддержка. Вы займётесь… сканированием радиоэфира, и, совместно с мисс Карнеску, переводом услышанного. Дело явно тёмное, а значит – нужна вся полнота информации. А
– Вы просто не хотите мной рисковать!
– И это тоже. Я имею право рисковать своими подчинёнными, но не пассажирами.
Алан насупился.
– Господин техномаг, вопрос можно? Вам не скучно будет одному где-то в местном захолустье садиться? А то б я в компанию напросился. Какая-никакая, но с меня и польза бывает. И корабль техномага изнутри посмотреть – всё, можно в жизни уже ничего не желать.
Все замерли, ожидая, что Андреса сейчас впечатает в стенку. Однако Гелен улыбнулся.
– Думаю, идея хорошая. Посмотрим, стоит ли телепатский мальчик телепатской девочки.
Когда в коридоре послышались тяжёлые лязгающие шаги, Виргиния подняла голову. Тяжёлая кованая дверь распахнулась от мощного рывка, и в камеру втолкнули Аминтанира. Споткнувшись практически на ровном месте, он рухнул на матрас, постеленный прямо на пол, рядом с нею, и затих, вцепившись пальцами в спутанные чёрные волосы.
– Аминтанир, Аминтанир! Что случилось, что с тобой? Что они сделали?
– Вопрос не в том, что они сделали, а что собираются сделать, Виргинне!
Камера была откровенно мала даже для одного, ложась и вытягивая ноги, Виргиния упиралась макушкой в одну её стену, а чуть согнутыми ногами – в другую. Это было, может быть, и не слишком-то нелогично – бреммейры ростом, насколько она заметила, редко превышают полутораметровый. Но всё равно от тюрьмы отчётливо веяло чем-то средневековым, из рыцарских романов и фентези – густо зарешеченное окно под потолком почти не давало света, от каменной кладки стен тянуло сыростью и плесенью. Ну, предыдущая их камера, в другом месте, была почище, но, увы, ещё меньше, и там приходилось всё время сидеть - потому что стоять, согнувшись и протирая лопатками потолок, приятного мало.
– Они сумасшедшие, Виргинне.
– Это я как-нибудь уже поняла. Такую тягу к власти никогда здоровой не считала. Ещё когда прошлась по этому дворцу… Всюду золото, ковры, побрякня эта вся – а возле столицы дороги, по-честному, давно ремонта просят, да и граждане, как-то… Может, конечно, у них это культура такая – в гнилые лохмотья одеваться… Хотя по Бул-Буле я б этого не сказала. Но, конечно, он, бедненький, страдает, что ты, народ чего-то их властью недоволен… В тюрьме места уже не хватает, заключённых уже на головы друг другу садят, а всё недовольны! Я удивлена, как они это нам отдельную камеру выделили… И правда, по-царски разместили! Знаешь, что мне это сразу напомнило? Николае Чаушеску, был в земной истории такой типчик…
– Виргинне, в этом и дело всё! Они хотят власти, так хотят власти!
Виргиния переменила позу, стараясь не слишком шипеть на заболевшие синяки и ссадины - Аминтаниру и так достаточно тяжело, чтоб слушать сейчас её нытьё…
– У них тут, как я поняла, профессия психиатра вообще неизвестна. Подлечились бы вовремя – глядишь, и помогло б…
– Они действительно торговали с Лоркой. С худшими с Лорки… С теми, кто продавали наследие древних, не думая, что отдают в чужие руки… Они купили у них одну машину…