Венок Альянса
Шрифт:
– Мы предпочитаем понимать это не из пытки голодом, не знаю, внятно ли я выражаюсь сейчас. Дело не в одном только ограничении, как может вам, вероятно, показаться со стороны, простите, если опять сужу о вас стереотипно… Дело в том, чтоб понять свои желания, изучить их, прояснить, выявить их истинную природу. Без этого немыслимо говорить о том, как сделать правильный выбор, не ошибиться, и…
– И бывает так, что изучаемое и выясняемое вам не нравится? Ну, что вы делаете с осознанием каких-то постыдных, неприличных желаний? О господи, кого и о чём я спрашиваю, какие у вас там постыдные желания могут быть…
Алион поднял на него строгий взгляд зелёных глаз.
– Зря вы так. Я не раз говорил, как помните, что у нас секс – это скорее закрепление брачного союза,
– Чтоб она пробуждалась по указанию? Извините.
– …чтоб наши желания не вредили нам, чтоб достижение желаемого шло нам во благо, помогало нашему духовному росту, приносило гармонию, а не разлад. Может казаться естественным, когда желание стоит впереди всего, служит отправной точкой наших действий, кажется, что именно так и устроен мир. Но в том и суть существа разумного, чтобы переставить это желание вслед соображениям пользы и блага, соображениям ответственности, очистить, облагородить это желание, знаете, как безобразную породу очищают, преобразуют, придают ей форму, превращая в прекрасный, искусно отточенный клинок…
– Понял, понял… Точнее, ничерта не понял, да, но думаю, это наживное. Ну, мне всё это не трудно понять в плане чего-то такого, чтоб ребёнок не капризничал, и сперва делал уроки, а потом требовал мороженое и мультики, или в том, чтоб не покупать какую-то дорогую фигню и потом сидеть без денег… С сексом оно в целом ведь примерно так же, сначала надо повзрослеть, отрастить мозги, потом уж… Но у вас, я так понимаю, всё это как-то сложнее простого «до брака ни-ни». Ну и что вот вы делаете, если до брака ещё как до Луны пешком, а трахаться уже хочется? Или у вас не бывает такого, и только слово «брак» запускает сигнальную цепочку? Ну, понятно, медитация, внушения… Убеждаете себя, что зелен виноград?
– Простите, что?
– Ах, земное выражение, из какой-то басни, от Виргинии услышал, означает, что человек, когда не может что-то получить, убеждает себя, что ему это вовсе не нужно. Что предмет желания вообще плох и недостоин внимания…
– Ну, это было б всё же очень примитивно. Всё это очень сложно, и требует пристального внимания, честности с собой, подробного самоанализа…
Андрес поднялся, чтоб налить себе ещё чаю. На кой чёрт вообще выпускают посуду размером с напёрсток? Ну да, для минбарцев самое оно. Алион вон ещё первую не допил, смакует вкус. С такими только и разговаривают о страсти и излишествах, ага.
– Относительно того, как такое желание возникло, почему сейчас, и что с этим следует делать, понимаю. Грубо говоря - желание возникло оттого, что у некой особы шикарная грудь, а вы молодой мужчина, давно не имевший секса, - «господи, а он имел секс вообще когда-нибудь»?
– и вы убеждаете себя, что у вашей будущей жены грудь будет ещё круче и вообще секс с единственной избранницей в тысячу раз лучше, чем с кем попало. Нет, не подумайте, что я вас осуждаю, я о другом - мне, например, не очень понятно, как секс с кем попало уменьшает кайф от секса с той-самой-избранной. То есть, я могу представить, насколько должны обостряться все ощущения, если вот долго было нельзя, а теперь наконец можно… Теоретически, в смысле… Если мне действительно нравится тот, с кем я лёг в постель, на это никак не влияет то, что десять лет назад я тоже с кем-то спал. Опять же, я говорю с вами, как телепат с телепатом, нормалы, быть может, и могут рассуждать, что лучше одно тело, чем много разных, но мы-то понимаем, что каждый человек уникален, и влечение, страсть могут возникнуть более чем к одному, ко всем подряд и не бывает… Ну и вообще, если за всю жизнь человек так и не встретит действительно настоящую любовь, которая пройдёт все эти ваши проверки-обряды - ему что теперь, вообще никогда…
Минбарец посмотрел на него удивлённо.
– Разумеется. А зачем?
Теперь пришёл черёд Андресу растеряться.
– Ну… хочется ведь. Вы ж сами говорите, плоть не по приказу оживает…
– Когда я говорил, что абстрактными,
Андрес не сдержал усмешки.
– Простите, но в такое я не верю. Я понимаю, вы верите, для вас важно в это верить… Многие земляне, в общем-то, тоже верят, что в этом такого. Разве что, в мечтах об истинной и волшебной любви можно проморгать все шансы на что-то реальное. Я б так не смог. Более того, я б так не захотел. При том, что, честно, я кое в чём завидую вам. Вашей выдержанности, вашему самоконтролю, этому чистому, отточенному разуму, закалке вашего духа. Она повышает ваши способности в разы, хоть о способностях нормалов говоря, хоть о способностях телепатов. Но нет, я не променял бы восторга своих мимолётных связей на это.
Минбарец учтиво склонил голову.
– И вы правы. Значит, при всей мимолётности, эти связи много значат для вас, это не пустое, не легкомыслие, это оставило глубокий след в вас, стало кирпичиками, из которых слагается ваш дух…
Андрес поболтал остатками чая в чашке и посмотрел на собеседника пристально, с прищуром.
– Глупо было спрашивать вас о запретных желаниях и постыдных тайнах. Ещё глупее, чем полагать, что вы раса затюканных религией скромников, постоянно опускающих взгляд, чтобы не выдать плещущуюся в нём похоть, или что страх осуждения по силе эмоций захватывает вас больше, чем секс. Вы сидите передо мной, такой безупречный, образцовый, говорите таким спокойным, выдержанным тоном, таким изысканным слогом, и я должен представлять ваши эротические фантазии как-то иначе, чем высокохудожественное произведение, которое не зазорно б было явить самому придирчивому критику? Вы виртуозно ловите своё вожделение на стадии первого помысла, вы облагораживаете, ограняете его, приводя в возвышенную и исключительно достойную восторга картину, так? В ваших «посвящениях вашему будущему супружеству» вы сплетаете свои пальцы с её и касаетесь губами её губ, а если и представляете что-то более откровенное, то в исполненных пристойности и изысканной нежности сценах, и это считается у вас разгулом страсти, не так ли? Вы ведь и в момент полового акта беспокоитесь о том, как это выглядит, а не о том, чёрт возьми, чтоб просто сделать то, чего хочется? Извините, я не готов представлять себе эстетическую систему, где это могло б быть предметом стыда. Нет, я верю, что это для вас естественно. На что-то такое - вы просто не способны.
Алион зажмурился, кажется, ему перехватило дыхание от посланного мыслеобраза. Впрочем, он очень быстро взял себя в руки… как показалось Андресу сперва.
– Ошибаетесь, - зелень его глаз была совсем светлой, с явным металлическим оттенком, - хотите увидеть?
Андрес, успевший мимолётно покаяться в содеянном - за такую провокацию можно ведь получить знатную ментальную затрещину, да, впрочем, и вполне физического тумака - откинулся на спинку стула.
– Честно говоря, не отказался бы. Мне действительно интересно, что у вас считается «горячим», или способным смутить ваш дух…
– Это будет справедливо. Я знаю, что вы всё это время наших встреч и разговоров уважали границы и не пытались меня сканировать - едва ли только из естественного страха, он не самая сильная ваша мотивация… Но я не делал того же. Я сканировал вас. Не в первые встречи. Там, на Нарне, и позже, по возвращении. Думаю, вы знаете, насколько моя сила превышает вашу, в том числе за счёт того, что вы называете религиозной затюканностью. Думаю, будет правильно, если вы узнаете. Тогда вы не будете судить самонадеянно и стереотипно, а точнее - изображать, что делаете это, чтобы задеть меня, пробить стену моей невозмутимости.