Венок из роз
Шрифт:
Остановившись и задрав голову, он, улыбаясь, глядел на неё, щуря чёрные глаза:
– Потому что ты очень нравишься мне, моя леди-невеста. И после того, как мы принесём Богам наши обеты и клятвы, я буду счастлив увести тебя в мой дом, уложить в свою кровать, преломлять с тобой хлеб, делить воду и соль… и, как там дальше?
– До скончания дней, – подсказала Роуз внезапно вдруг севшим голосом.
– Ну, да! – кивнул он свой буйной, кудрявой чёрной головой. – До скончания дней. – Какой свадебный подарок ты хочешь?
– Я… я не знаю.
– Ну, так подумай и узнай. Сапоги из кожи василиска? Хочешь светильник из пера Жар-Птицы? Или, может быть, баночку для духов из драконьего стекла? Ты только скажи! Я сам их для тебя добуду!
Роуз засмеялась несколько деланным смехом:
– Мне ничего этого не надо, милорд. Отличным подарком станут ваши любовь и верность, если вы отдадите их мне.
Сомкнув руки на тонкой девичьей талии Вольф снял её с седла, словно она совсем ничего не весила.
– Ты получишь всё это и много больше. А взамен поклянёшься мне принадлежать мне – мне одному. И подарить мне таких же красивых дочерей, как ты и таких же смелых сыновей, как я.
– Конечно, – смеясь, закивала Роуз. – Смелых, сильный и… очень скромных.
– Скромность пусть дочерям в наследство достанется, и они станут краснеть так же мило, как их мать.
– Что ж?.. План хорош. И я не возражаю, – с улыбкой кивнула Роуз, даже и не думая вырываться из кольца его рук, бережно поддерживающих её за талию.
Ей нравилось смотреть в его чёрные глаза, в глубине которых разгоралось опасное пламя. Впрочем, Роуз не верила, что оно способно навредить – оно согревало и радовало.
– Я выиграю для тебя турнир, моя прекрасная Роза. И увенчаю твою головку не просто свадебным венком. Я короную тебя короной королевы Любви и Красоты.
– Это будет слишком.
– Для моей любимой – в самый раз.
Они замолчали, глядя друг другу в глаза, словно спрашивая друг друга – правда ли? Правда ли всё то, что мы сейчас друг к другу чувствуем? Может ли наяву приключиться с нами то, о чём грезят трубадуры и менестрели? То, что умудрённые старцы с остывшей кровью высмеивают и отрицают, и о чём их внуки не устают мечтать? То, что кажется бессмертным, могучим, как сама Вечность, но на деле столько хрупко и ранимо?
Любовь ли это?..
А потом они одновременно потянулись друг к другу, соединяя уста в поцелуе, сливая два дыхания в одно, вновь пробуя на вкус сок губ, солёных и нежных.
Роуз не пугало перемазанное кровью лицо, горящие чернотой глаза, сильные руки и твердые плечи. Всё это влекло и завораживало. Словно она плыла в зыбких волнах и наконец-то обрела под руками опору.
А Вольфу казалось, что он держит в руках саму Весну, животворящую, тёплую, податливую и нежную. Он отвоевал свою суженную у смерти и теперь не намеревался отдавать её никому.
Он готов был сразиться за неё не только с медведем. Со всем миром. Но она утверждала, что и без того готова любить его. И её губы это подтверждали.
С трудом молодые люди оторвались друг от друга.
– Я люблю тебя, – проговорил Вольф.
И на этот раз Роуз ему поверила.
Как странно, что один и тот же день способен подарить самую безумную бурю и самые яркие лучи; позволить пройти над черной пропастью и насладиться тишью зелёной равнины; поглядеть в глаза самой Смерти и обрести самое ценное в мире – любовь.
Глава 5. Перед турниром
К моменту возвращения молодых в замке Вестерлингов царил хаос. Возвращение свиты Молодого Волка и отсутствие его самого, а также пропажа юной невесты никому оптимизма не внушали. Старый граф уже садился в седло, намереваясь возглавить поиски пропавших или поимку беглецов, похитивших его дочь, или…
Появление молодых разрядило обстановку не сразу. Вольф воодушевлённо рассказал несколько подправленную версию случившегося, в которой Роуз не ускакала на поиски приключений, а стала жертвой внезапно решивший проявить характер Дымки, вдруг понесшей её в лес. Ну, а дальше и сочинять ничего не приходилось.
Вильям слушал, сурово сведя брови. Но когда Вольф подробно рассказал о местонахождении побеждённого медведя и его жертве, сопоставив факты, пришёл к выводу, что подобная история вполне могла случиться в действительности. Скандала не случилось. И жизнь пошла дальше своим чередом.
Всё вокруг вертелось вокруг предстоящего турнира. Время было посвящено разговорам о предстоящем турнире и сборам в дорогу. В какой-то мере это было даже к лучшему; ни сестра, ни подруги не приставали к Роуз с подробными вопросами о случившемся, как это непременно случилось бы в любое другое время.
Выехали они чуть свет, едва солнце позолотило края лёгких облаков, чуть поднявшись над горизонтом. Конечно, с самого начала было оговорено ехать как можно тише, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, но как можно быть тихими и незаметными, когда вас – целая кавалькада?
В замке несколько дней стоял шум, гам и пыль столбом. Потом всё это перебралось на королевский тракт.
Сама поездка осталась в памяти, как нечто мучительное – сплошная тряска. Было бы отлично, если бы они могли передвигаться верхом, как это делали мужчины, но нет. Для безопасности и пущей торжественности их всех усадили в карету. Хотя каретой этот огромный и неуклюжий ларец на колёсах назвать можно было лишь условно: прямоугольный длинный кузов, поставленный на четыре колеса, выложенный изнутри подушками и задрапированный паровыми занавесками. С учётом того, как жгло солнце, Роуз спустя несколько часов пути стало казаться, что её запихнули внутрь печи и медленно поджаривают.
Карета вмещала в себя всю женскую половину дома Вестерлингов, вернее, ту, его часть, что рискнула отправиться в путь: леди Диану, Роуз и Анабель, свиту девушек и их служанок.
Перед дорогой много разговоров было об опасностях и о том, что дороги и тракты по нынешним временам, неспокойны, много шептались, передавая слухи о беспорядках, междоусобицах, нападении разбойничьих банд, но продвигались вперёд они вперёд уверенно и без приключений. Лишь однажды, проезжая через очередной бор, заметили какие-то подозрительные фигуры, притаившиеся за деревьями, но ещё до того, как кавалькада поравнялась с ними, фигуры растворились между деревьями.