Вепрь. Феникс
Шрифт:
Новобранцы построились в неровную шеренгу, что говорится — Как бык поссал. А вскоре появился и капитан в сопровождении трех офицеров. Впрочем один из них, штурман, остался в стороне, двое других сопровождали капитана до конца. На этот раз Бургас был одет куда скромнее, скорее всего на борту он предпочитал вычурности удобство, потому был облачен в ботфорты из мягкой кожи, облегающие брюки и просторную белую рубаху. Широкий пояс с заткнутыми за него двумя пистолями, абордажная сабля и кинжал.
Капитан подходил к очередному кандидату, осматривал, задавал пару вопросов, после
Виктор встал в самом конце шеренги. Стоял спокойно, скрестив руки на груди. Если получится проникнуть в состав экипажа, хорошо, если нет, тогда план 'Б'. Как говорил один киногерой: План 'Б', это всегда больно. Значит, будет больно. Правда и труднее, одновременно. Этот вариант предусматривал подрыв корабля, что устроить не так сложно, достаточно просто изготовить самодельную мину с механическим взрывателем. Правда в этом случае можно было заполучить только труп Бояна, да и тот придется как-то извлекать из утробы трюма, что собственно и было бы самым трудным. Но нет совершенства под луной. По большому счету ему было плевать на боярича. Конечно, жалко Смеяну, но никто не виноват молодому человеку, что он сделал все возможное, дабы заслужить нелюбовь Виктора.
Их оставалось на борту еще двенадцать, когда наконец очередь дошла до него. Внимательнее осмотрев капитана, Виктор понял, что человек это опасный. На него смотрели умные глаза, волевого человека. Ничего удивительного, дураки здесь долго не живут, а слабохарактерные не выходят в капитаны.
— Как звать?
Голос не соответствует внешности, крепкого и плечистого пирата, он куда больше подошел бы, человеку более тщедушного телосложения. Но больше Виктора удивило то, что капитан обратился к нему на гульдском, выговор конечно не столичный, но факт остается фактом. Выходит он запомнил его по трактиру. Интересно к добру или захочет увидеть как Виктор плавает. Служить в качестве развлечения для команды Волков не хотел и он дал ясно это понять всем, когда прибыл на своем транспорте.
— Вепрь.
— Разве я спросил тебя о твоем прозвище?
— А здесь, что набирают на королевский флот?
— Хм. С характером.
— Скажем так, я знаю себе цену.
— На кораблях ходил?
— Разве только добрался до Клузиума.
— И зачем тогда ты здесь нужен?
В ответ Виктор ухмыльнулся, от чего оба офицера непроизвольно сжали рукояти сабель на которых лежали их кисти. Не обращая внимания на их телодвижения, Волков скинул с плеча карабин, и взвел курок.
— Укажи цель.
— Даже так, — с нескрываемым интересом произнес капитан, слегка склонив голову к правому плечу и внимательно глядя на наглеца. Затем обернулся и указал на плавающих примерно в сотне метров четверых бакланов. — Подстрели одного из них.
Задача очень не простая, для обычного мушкета, дистанция практически запредельная, а птица не так чтобы и велика. Ничего не ответив, Виктор вскинул карабин, а через секунду раздался выстрел. Одна из птиц тут же забилась в воде, остальные резво замахали крыльями, и понеслись по водной глади, словно торпедные катера. Оторваться от воды смогли только две птицы, подняться выше чем на три метра, одна, уйти не смог никто.
— Как-то так, капитан.
— Клык?
— Не знаю как Бону, в абордажную команду, но в мушкетеры, лучше и не надо, — ага, получается набирались люди для абордажников и мушкетеров, ничего удивительного, палубная команда редко участвует в абордажах и потери в их среде существенно ниже. Ну, это если не дойдет до горячего, стоящие бойцы в их среде редкость.
— Того и вот этого за борт. А ты, Вепрь, пойдем со мой.
Каюта капитана была отражением Бургаса, ну того, что Виктор увидел вчера. Вычурная, богато обставленная до полной безвкусицы. Наверное, это тоже антураж, для посторонних глаз, потому как ее владелец в первую очередь предпочитал удобство, а не выпендреж. На борту ему ничего и никому доказывать не нужно, весь бисер предназначался для посторонних глаз. В каюте же ему приходилось принимать других капитанов и иных гостей, так что нужно было соответствовать общепринятым нормам.
— Значит, говоришь: По дешевым заведениям пусть дешевки ошиваются, — о как, все приметил. — Ну и как же ты оказался там, где мой боцман набирал команду?
— Зашел в несколько заведений, в одном из них боцман вел запись. Записался, — пожав плечами ответил Виктор.
— А как же дешевки?
— Хм. Оно так, да только почесал я в затылке, подумал и понял, что тут я никто и зовут меня никак. С чего-то начинать надо, начну снизу, не беда.
— Хочешь стать капитаном?
— Если в море не наскучит как на берегу, то почему бы и нет.
— А на берегу стало скучно?
— Стало.
— Расскажи о себе.
— Хочешь знать, что за птица прилетела к тебе на палубу? Законно. Сбил я шайку и гулял по дорогам, хорошо гулял, с прибылью. Все мои разбойнички, что живы остались, с достойным кушем осели в разных местах, но мне на месте не сидится. Скучно. На берегу я вроде уже все испытал, решил пощекотать нервы в море. Вот и все.
— Слышал я об одном Вепре, только он вроде славенин.
— Ха! Значит и до сюда слава докатилась. Это греет.
— Так ты славенин?
— Отчего же, гульд, как и ты. Немного говорю по славенски, вот и морочил голову всем. А что, все ищут славенина, так и пусть ищут, а там еще и страх. Одним словом, главное поднять муть, а там можно ловить рыбку почти без страха.
— Хитер. Хашшу, давно распробовал?
— И это приметил. Глазастый ты капитан. Давно, но разума не теряю, свою норму знаю. Ведь и от вина, можно стать пропойцей, но ты ведь не стал.
— Ну что же, давай выпьем, раз уж зашла речь о вине, — берясь за серебряный кувшин с узким и высоким горлышком предложил капитан.