Вепрь. Феникс
Шрифт:
— Зван, а может намотаем паклю на болты, подпалим да пустим в паруса, — арбалеты были при них, планируя подобную операцию, Виктор не мог пренебречь бесшумным оружием.
— Парусина сухая, очень даже загорится, — перехватив взгляд Звана, тут же с готовностью ответил Окунь. Все же не блажило мужику идти на абордаж. И без того потерял людей, а сколько еще придется потерять. И все через этих аспидов. Но делать нечего, сейчас они в одной лодке. Хм. Щуке.
С делом управились довольно споро. Кораблям сойтись так и не дали, перерубив веревки абордажных крючьев, потому как вполне мог
'Баклан' вырвавшийся вперед, начал постепенно терять ход, ничего удивительного, эвон как паруса запылали. Корабль вряд ли сгорит, управятся с огнем пираты, они к тому привычные. 'Шустрый' начал его обходить. Куница и Соболь, как лучшие стрелки заняли позицию на юте, внимательно приглядывая за палубой, пока она была в их поле зрения. Парочка татей пыталась было покинуть свои укрытия, но безуспешно. Одного метким выстрелом снял Соболь, второго двумя выстрелами загнал обратно Куница. Нечего.
Хм. А 'Ворон' не так чтобы и сильно отдалился. Сколько же продлился бой? Казалось, прошла целая вечность, а оно вона как, оказывается всего-то ничего. Зван вскинул к глазам подзорную трубу, чтобы обозреть пиратскую бригантину, нет ли знака от Добролюба.
***
— А зачем ты переснаряжаешь свое оружие? — В очередной раз скривившись и помассировав не на шутку расшалившийся живот, поинтересовался приставленный к Виктору пират.
— Море. Если порох отсыреет, то какая тогда стрельба, одни сплошные осечки.
— Так когда тот бой случится, то только Господу ведомо.
— Оружие нужно в порядке содержать. Вы вон от своей лени, мушкеты до чего довели. Ох!
Виктор вдруг переломился пополам и откинулся к дощатой стене арсенала. Его напарник мучился животом уже минут десять, но Волков не спешил симулировать, нужно было вначале привести к нормальному бою оружие. А вот теперь очень даже можно. Яд не сразу свалит с ног, сначала изрядно помучает, да и потом не сразу убьет. Смерть мучительная и долгая, вот только сделать что-либо уже никто ничего не сможет, сильная боль гарантированно обездвижит.
— Что и тебя проняло?
— Ага. Что-то Арис сегодня себя превзошел.
— Странно как-то живот болит, по нужде совсем не хочется, а внутри все огнем горит.
— Это точно. М-м-м, — скрючившись в позу эмбриона простонал Виктор, сильно сжав живот и мелко засучив ногами.
Напарник по арсеналу уже серый, словно труп, не будь у него сильного загара, то скорее всего был бы бледным как полотно. Тянуть время, изо-всех сил тянуть время. Тех кто не вкусил отравы и без того слишком много, так что нужно дождаться когда яд подействует основательно, чтобы никто из отравившихся не смог принять участие в предстоящих событиях.
Дверь в арсенал внезапно распахнулась и на пороге появился Клык. Ты что же бродяга, суп не ешь что ли? Неприятная неожиданность. Наличие лица начальствующего способного внести порядок в рядах оставшихся на ногах, это большая проблема, словно их и без того мало.
— И эти, — прозвучал усталый голос Клыка.
Как видно он уже с ног сбился, обходя весь корабль и силясь понять, что тут вообще происходит. В голосе квартирмейстера была не только усталость, но как показалось Виктору, еще и разочарование.
— Ариса на камбузе скрутило, этот здесь валяется. Так кто же тогда? — Это один из мушкетеров.
Виктор был шапочно с ним знаком. Разводить близкие знакомства в его планы не входило, незачем, коли им служить вместе до первого выхода в море, а тем более если хочешь забрать его жизнь.
Как видно во внезапно навалившуюся эпидемию ни Клык, ни остальные члены команды не верили. Эпидемия так внезапно не проявляется, это дело постепенное, растягивающееся на дни, а то и недели. Оставалось только отравление.
— Бадди, ты уверен, что всех новичков скрутило?
— Всех, Клык. Припасов ни у кого из них не было, а у кого было, так отобрали, новички должны начинать с общей баланды, ты же знаешь. Оставался только этот, но он тоже того… Долго не протянет.
— Выходит, кто-то из старичков, — резюмировал офицер. — Значит так. Доверять я могу только своим людям. Бон, Дик, остаетесь у арсенала и крюйт-камеры, никого близко не подпускать. На батарейную палубу не выходите, случись сюда только один трап, так что незаметно никто не подберется. Вы пятеро со мной.
— Маловато нас, Клык.
— Восемь человек с оружием вполне достаточно, чтобы командовать не полными тремя десятками.
— На палубе нас будет только шестеро. Может, все же подключим абордажников?
— Бадди, если мне не изменяет память, их десяток, слишком много тех, кому я не могу доверять полностью.
— Мы вместе уже долгое время.
— Как и с остальными кто не потравлен. Главное, что интересует пирата это золото. Тот брячиславский вельможа обещал слишком хороший выкуп за своего сына. Любого могли подкупить. Помнишь того славенского контрабандиста, что появился на рейде за несколько дней до нашего выхода. Как только мы вышли в море, они двинулись за нами. Не удивлюсь если на их борту не контрабандный товар, а несколько десятков воинов. Я верю только вам, тем кто в бою прикрывает мою спину.
— И что мы будем делать дальше?
— Мы вернемся в Патту. Потом отправим известие тому славенину о выкупе. Он получит своего сына, а мы наше золото. Бургас сейчас валяется в каюте и протянет не дольше остальных, я же никогда не любил его ублюдка и мстить за него не собираюсь.
При этих словах, Виктор вновь застонал и на этот раз он не играл. Влипнуть в такое дерьмо! Продумать сложную комбинацию, сунуться с головой в пасть к опасному зверю, остаться одному против более чем трех десятков. А нужно-то было всего лишь прибить этого Бургаса в тихом ночном переулке. Дальше жадная натура пиратов сама все сделала бы и Бояну никто не причинил бы увечий. Ох, правду говорят — за дурной головой ногам покою нет.