Верь мне
Шрифт:
Он продолжает вбиваться в мое тело. Член становится больше, головка наливается.
— Ммм…
Гер с тихим стоном кончает в меня. Плавно опускается сверху не спеша покидать мое тело. Он все еще пульсирует внутри. Осторожно напрягаю мышцы, обволакивая его ствол плотнее.
— Тишшше ты, — шипит и смеется. — Моя, — гладит по лицу, по волосам. Смотрит в глаза.
— Присвоил? — смеюсь, чувствуя, как теплая сперма пачкает бедра.
— Давно, — Амиров скатывается на спину, обнимает, целует в макушку. Пальцем выводит какой-то рисунок на груди прямо вокруг ареолы. — В ту
Герман
Я не помню, как выключился. Стыдно, капец просто. Так соскучился, но после первого же раза «сдох». Ладно, спишу на свое состояние и слабость, мерзкую и противную, которая никак не желает меня покидать. А еще меня бесит, что я в кровати один. И в квартире тихо. Куда сбежала моя девочка?
Все тело ломит, я ночью не пил таблетки, сейчас аукается. Башка тоже трещит знатно. Хуже, чем с похмелья.
Аккуратно прошелся по квартире. Ни Таи, ни записки. Зато на столе под полотенцем завтрак: пара бутербродов, порезанные помидоры и вареные яйца. Приятно так стало, что я согласен простить ей побег. Моя заботливая девочка.
Есть, правда, не стал. Ничего не лезет кроме воды с лимоном. Заполнив ею желудок посмотрел на таблетки и опять не стал их пить. Должно же это как-то пройти! Потерплю.
Снял с зарядки мобильник надеясь, что хоть сим-карту отец мне не заблокировал. Это было бы совсем низко. Ура! Номер все еще мой и даже деньги на счету есть.
— Здравствуйте, Дамир Исаевич, — я вспомнил, что у меня все же есть чуть больше денег, чем наличка в кошельке.
Небольшая организация по микро - финансированию населения под конский процент. Они нам не конкуренты. Даже наоборот. Люди ведутся на вкусные условия и возможность «вот прям щас» уйти с деньгами. Они не считают сколько им придется отдавать в конечном счете. Ну и потом идут в наш банк, берут кредит по нормальной ставке, чтобы погасить кредит этой организации. Круговорот долгов в природе.
Так вот этому Дамиру Исаевичу я немножечко помог на старте деятельности. Естественно, не просто так! В отличие от его клиентов, я прекрасно умею считать деньги и свою выгоду от этого вложения. На счету этой компании лежит моя доля, которую я не выводил. Просто не было необходимости, да и росла компания, растила для нас клиентскую базу. Сейчас они уже достаточно окрепли, чтобы я мог безболезненно забрать свое.
— Герман Асланович, — чувствую его натянутую улыбку. Задницей что ли чувствует, зачем я ему звоню.
— Дамир Исаевич, я в течении получаса скину вам электронный адрес. На него прошу в ближайшие пару дней выслать отчет о состоянии моей доли и накопившихся процентов. При его составлении попрошу не забыть, что я хорошо считаю, — пришла моя очередь улыбаться его пыхтению в трубке.
— Конечно, Герман Асланович. Без вашей поддержки нас бы не существовало, — расшаркивается он, понимая, что юристы банка отца его просто уничтожат, если что-то пойдет не так. Им только повод дай.
— Рад, что мы друг друга понимаем. Скоро пришлю адрес. До свидания.
Интернет у меня тоже есть, так что создать новый электронный ящик не составило труда. Отправил
— И где это мы были в таком виде? — подошел ближе, обнял, поцеловал в губки.
— В университет ездила, потом к родителям, а еще в аптеке была, — мягко отталкивает меня, чтобы снять обувь.
— Зачем в аптеку? Опять какие-то таблетки твой доктор прописал? Я не буду больше ничего пить. Само пройдет.
— Невыносимо упрямый! Вот, — Тая вытащила из сумочки упаковку презервативов. Щеки порозовели, но взгляд еще упрямее моего.
— Не хочу резину, — обнял ее, смяв ладонями ягодицы вместе с платьем. — Мне нравится чувствовать тебя без всяких препятствий. Может таблетки? — смотрю умоляюще. — Пожалуйста, — целую в щечку.
— Для этого надо сначала попасть на прием к гинекологу. Мой врач в отпуске, а к другому я не пойду. Так что-либо так, — отстраняясь трясет передо мной отвратительной, осточертевшей за время без нее, упаковкой гондонов. — Либо никак.
— Уговорила, — сдаюсь. — Спасибо за завтрак. Мне приятно.
— Ты же ничего не съел, — расстроенно смотрит на кухонный стол.
— Я съел помидорку, — обнимаю ее сзади. — А сейчас совсем не против съесть тебя, — кусаю в плечо, — она толкает меня попкой в пах. — Не хочешь? — глажу пальцами шею, ненавязчиво, легко целую.
Знаю, что могу сделать так, что Тая захочет, но это не то. Ее что-то беспокоит и для меня это важно, потому не настаиваю, просто наслаждаюсь моментом ее близости.
— Что случилось? — спрашиваю, разворачивая к себе лицом. — Поделись. Попробуем решить вместе.
— Просто переживаю. Отец скоро обо всем узнает и тогда… Ой! — она вдруг подпрыгнула. — Я же тебе купила кое-что. Надеюсь, подойдет, — Тая быстро сменила неприятную для нее тему на унизительную для меня.
— Стой. Послушай меня, — взял в ладони ее лицо. — С твоим отцом я поговорю сам. Номер его у меня есть. Оклемаюсь еще немного, чтобы не пугать своим видом и созвонюсь. И еще, малыш, я очень тебя прошу, не надо тратить на меня свои деньги, — недовольно дует щеки. Смешная такая. — Ты и за врача заплатила, я знаю. Это даже не твои деньги, твоих родителей. Выходит, я теперь сижу на их шее. Я на такое не согласен и все тебе верну.
— Отец ведь все забрал у тебя, — напоминает.
— Не совсем. Немного осталось. Как заработать еще, я обязательно придумаю.
Внутри все сжимается, становится больно и тоскливо. И где-то там скучает по ровной дороге моя машинка. Она бы точно помогла мне приятно приумножить капитал. Квартира моя гораздо больше. Таю бы привёл. Ей бы там понравилось.
— Что ты купила? — переключаюсь, чтобы не утонуть в этих тяжелых эмоциях.
— Штаны, — улыбаясь достает их из своей сумки. Вот уж точно, женская сумочка бездонна, в нее влезет что угодно. — Ты же не будешь говорить с моим отцом в трусах? — смеется, разряжая обстановку.