Верь только мне
Шрифт:
—А потом мы поднимемся наверх, иии… ляжем спать! Вперед! — отрываю Виолетку и шлепком направляю вверх к винтовой лестнице.
Сверху нас ждет открытый полуэтаж, который огражден от основного пространства лишь резными перилами. Отсюда просматривается первый уровень домика, блики камина, а еще через стеклянную стену видно снежный двор, где мы только что плескались.
—Никаких спать, Фишер! — голожопая Виолетта толкает меня за плечи на кровать и кидает в меня зеленой шапкой, разбрасывая волнистые волосы по плечам. Она садится
Опрокидываю ее на спину, нашариваю одеяло, и под возмущенное пыхтение Олененка заворачиваю ее в ткань.
Оттаскиваю мумию за ноги, укладывая на кровать, плюхаюсь рядом и обнимаю сверток.
—Спи!
—Вил! У меня паническая атака сейчас будет, размотай меня срочно! — злится олень.
—Если обещаешь не приставать, — делаю ей пуньк по носу.
—Почемууу?
—Такие правила в моем санатории. Уже начало четвертого утра, тебе нужно спать и набираться сил. Сиськи сдулись, жопа сдулась. Сначала здоровый сон, еда, свежий воздух, потом секс.
Я же прав? Конечно я прав!
Предатель между ног конкретно отклоняется от плана, упираясь в Виолетту. Организм яро сопротивляется такому положению дел, но ведь я управляю своим членом, а не он мной.
Выдержу ли я ночь рядом с голой Виолеттой? Пффф, ессесно!
—Ладно-ладно! Разматывай уже, — кряхтит. —Не прикасайся ко мне тогда своими гениталиями, Фишер! Дразнишь только зря!
Помогаю выбраться, затем подкладываю ей под голову подушку и накрываю одеялом, целую в нос и крепко обнимаю сверху.
—Спокойной ночи, — выдаю серьезно, чтобы не порывалась.
—Ты не шутишь сейчас?
—Абсолютно. Настроение такое, знаешь, романтическое. Не хочется все опошлять. Наберешься сил, потом поговорим.
—Опошлять не хочешь, значит? Ясно. Я, впрочем, не устала, но ладно,— с издевкой соглашается Виолетта. —Значит, и тебе спокойной ночи, романтик….
Пока мне, конечно, очень неспокойно, особенно внизу. Подожду минут десять, стояк упадет, и мы уснем. Восстанавливаю дыхание, чтобы поймать дзен впиваюсь взглядом в покачивающиеся на улице сосны.
Теплая Виолетта источает тонкий карамельный аромат, сладкий и вязкий, еле держусь, чтобы не впиться ей в шею. Блин! Нет, так точно не упадет.
Целую ее в висок и отползаю к своему краю, отвернувшись к стене. Я ведь прав, что хочу бережно к ней отнестись и….
—Мммм, — раздается за спиной, —Ннддааа.
Улыбаюсь, осознавая, что она удумала.
—Дааа, еще, — еле слышно постанывает.
Сохраняя остатки самообладания, оборачиваюсь и наблюдаю такую картину: она скинула одеяло и мягко ласкает себя там, запрокинув голову.
Тело в момент заливает жаром, рот наполняется слюной и в каком-то невменяемом состоянии рычу:
—Виолетта!
—Ты сказал тебя не трогать, я и не трогаю, можешь спать, — дерзит зараза. Узнаю ее такую.
—Да фаааак, — плюю на свою тупую идею и в один рывок оказываюсь над Виолеттой. —Подыхаю,
Глава 60. Виолетта
Вил припадает ко мне поцелуем, нежным и властным одновременно.
—У тебя правда никого не было, пока мы не общались? — щурюсь, отстраняясь.
—Хм, на меня пару раз покушались, — издевается.
—Покушались, значит? — чувствую укол ревности и хмурюсь, все еще лежа под ним.
—Пытались, но я им не дался. Остаюсь верным своему вкусу — обожаю сочную оленятину, — заводит руки под мои ягодицы и ласково сжимает их, тем временем прокладывая дорожку поцелуев от шеи, вниз через ложбинку груди к чувствительному животу.
Сладкое напряжение следует за его губами по моему телу, инстинктивно хочется выгибаться под его ласками.
Не могу оторвать от него взгляда: такое красивое лицо, ровный нос, сильная челюсть, густые брови и ресницы, которые сейчас закрыты и едва подрагивают в мягком свете. Что-то низковато он спускается.
Он же не собирается? Это же не то, о чем я думаю? Фак, он все-таки собирается…. Щеки моментально вспыхивают, а в груди разливается томление.
Сильными руками Вил гладит мои бедра, перемещаясь к их внутренней стороне, раскрывая меня навстречу.
Мягко прижимается щекой ко внутренней поверхности бедра, давая привыкнуть к ощущениям, покрывает поцелуями и уверенными касаниями нежную кожу.
—Фишеееер, — пытаюсь остановить его приближение, но он слишком уверен и настойчив для моего вялого сопротивления.
Горячие губы деликатно касаются моей чувствительной кожи промежности, и я слегка вздрагиваю. Ни одно действие не ускользает от Вила, и по горячему выдоху я чувствую, как он ухмыляется.
—Ты там кому улыбаешься? — не могу не съязвить.
Он не отвечает, вместо этого жадно припадая ко мне поцелуем там. Он вмиг добирается до самых чувствительных мест, раздвигая меня горячим языком.
—Ммм, — вырывается из меня непроизвольно.
Он не спешит, позволяя мне расслабиться. Широким и плоским языком он проходится вверх и вниз, наполняя меня влагой, а затем задерживается сверху, мягко лаская кончиком самую чувствительную точку.
Закусываю губу, пытаясь совладать с вихрем ощущений, которые миллионом перышек и иголок, ласкают и пронзают нервные окончания.
Вил разводит мои ноги еще шире. Мое дыхание становится глубоким и прерывистым, неосознанно поддаюсь заданному им темпу, слегка приподнимая и опуская бедра.
Приподнимаю кружащуюся голову, что посмотреть на него.
—Ты такая нежная, как растаявшая карамель.
Хныкаю в ответ, потому что его горячее присутствие сменилось прохладной пустотой.
Я получаю новую щедрую порцию поцелуев внизу живота, плавно перетекающих на мою трепещущую плоть. Вил, заботливо касаясь пальцами, разводит в сторону складочки, а затем накрывает мой клитор ртом.