Вера в чудеса
Шрифт:
Он снова хмурится. Я поднимаю на него взгляд и разглядываю его. Какой же он красивый! Мне кажется, на него можно смотреть часами. А еще очень хочется подойти и провести руками по мышцам груди, у меня даже кончики пальцев начинает покалывать от этого желания. Мысленно бью себя по рукам. Нет, нет, нет! Я не буду играть в эту игру, ее я Сергею уже проиграла. Единственное, что остается, бежать.
— Мне с тобой все непонятно. Если тебе нужна постельная игрушка, то это не ко мне. Да игры твои временами, как-то
Давлатов импульсивный и резкий. От него не знаешь, чего ждать, поэтому через секунду я уже сижу у него на коленях, лицом к нему.
— Слушай, я буду осторожнее, но я тебя хочу и предлагаю тебе остаться. Ты же планировала здесь проработать два месяца, а секс может быть приятным бонусом.
Я собираюсь возразить, что планировала работать, а не развивать свои навыки в постели, однако он начинает скользить губами по моему горлу, потом он заменяет губы зубами и меня парализует. Я не в силах шевелиться, возражать, да и думать тоже. А когда он, уткнувшись в мою шею, начинает нашептывать:
— Оставайся, нам будет очень приятно, даже не представляешь, насколько, — в голове звучит только проклятое «Да, да, да».
Кажется, я говорю это вслух, потому что Сергей меня хвалит:
— Вот и умница.
Что же я делаю-то, а? Мне нужно бежать от него без оглядки, а я…
Глава 8. Мёд или дёготь?
Дина.
Я остаюсь и сама не понимаю — зачем. Нет, я не верю в то, что Сергей захочет большего. Его поведение говорит само за себя. Ему нужен только секс, вернее много секса. Он неутомим и готов экспериментировать. А я словно привязана к любому его желанию.
Я занимаюсь своими обязанностями также, как и раньше. Но и Давлатов отнимает много времени. Про ночи я молчу, но все чаще он появляется и днем, имеет меня там, где находит, затем снова отправляется по своим делам. Мы почти не разговариваем, он ничего не рассказывает о себе и ничего не спрашивает обо мне. По большому счету, это и не отношения вовсе, а какой-то секс-марафон. Но моя степень привыкания к нему пугает меня. Что будет со мной, когда я уйду? В том, что уйду, сомнений у меня нет. Однако я ощущаю, что будет ломка. Он — это чистый наркотик, к которому привыкают с первой дозы. И отсутствие его, наверное, просто убьет меня.
А еще удовольствие с ним, оно тягучее, заполняющее каждую клетку моего тела, приторно-сладкое, я в нем вязну, как в меду. И самое противное то, что не хочу выбираться.
И я привыкаю к косым взглядам, потому что судить легко.
Первой высказывается Жанна Викторовна. Перед этим она всем видом демонстрирует мне свое неодобрение. И в одно субботнее утро не выдерживает, застав меня за приготовлением завтрака. Начинает с дежурного вопроса:
— Все
— Да, — я продолжаю заниматься своими делами.
Она обходит кухню. Я вижу, что она хочет мне что-то сказать, но мнется. Наконец произносит:
— Дина, я хочу тебе сказать… То, что, происходит сейчас между тобой и Сергеем Владимировичем, это не правильно. Ты только не обижайся. Я ни хочу ничего плохого. Но ты не его уровень, — констатирует она. И добавляет контрольный в голову, — И никогда им не станешь.
Я не привыкла выслушивать такие откровения молча. Папа всегда говорил мне, что не нужно позволять унижать себя.
Смотрю на нее:
— Жанна Викторовна, а что происходит? М-м-м?
Она не знает, какой неприличной я бываю, потому что я редко это демонстрирую. И, кажется, сейчас наступил этот момент.
— Дина, тебе не идет изображать дурочку.
— Ну, что Вы! Я ничего не изображаю. А если Вы хотите обсудить со мной предпочтения господина Давлатова в сексе, то уверены, что это стоит делать? Кто Вы для него?
Она молчит какое-то время, затем идет в контратаку:
— А кто ты для него?
Я понимаю, что она думает, что я глупа и на что-то надеюсь. Но это не так.
— Я?! Бесплатная давалка, — цинизм прорывается наружу.
Она замирает, разглядывая меня.
Я тем временем продолжаю:
— Я не верю в сказки, Жанна Викторовна. И не ищу в жизни того, чего в ней нет. А что касается Давлатова, то обсуждать его с Вами не буду. Если Вы считаете, что комплекс оказываемых мной ему услуг, ему не нужен, так поговорите с ним.
— Ясно, — тянет она задумчиво и покидает кухню.
Больше никаких разговоров со мной по этому поводу она не ведет.
Вместо двух месяцев я остаюсь в доме Давлатова еще на месяц. Постоянно звоню дочери, интересуюсь ее делами. Но Лена стойкая как оловянный солдатик, жалобы — это не ее. Поэтому как бы ни было на самом деле, для меня у нее все отлично.
Однажды вечером иду в кабинет Сергея. Из кабинета доносятся голоса. Это Сергей и Воропаев. Уже решаю развернуться и прийти позже, как вдруг слышу;
— Толя, ты чем недоволен-то? А-а-а? Тем, что я ее трахаю? Так я не жадный. Хочешь — присоединяйся. Я же не виноват, что ты так долго раскачивался.
Это он обо мне? Он меня с другими мужчинами обсуждает? Становится мерзко. Уходить передумываю. Если обсуждают меня, то я хочу слышать. Лучше так, чем потом столкнуться с каким-то крайне неприятным сюрпризом. Я уже проходила это, знаю.
— Я ни на что не претендую, Сергей Владимирович. Отпираться не буду, Дина мне понравилась сразу, но…
Да, речь идет обо мне. Их разговор с каждым мгновением нравится мне все меньше.
— Что но? Я вот подумываю отъе*ать ее в два члена. Присоединишься?