Вера в прозе и стихах
Шрифт:
В это время в камеру вернулся уходивший солдат, и с ним явился капитан. В руках у него была бумага, которую он передал Реденсу. Они о чем-то пошептались, и комиссар громко зачитал:
– Постановлением судебной тройки НКВД согласно статье 58 пункт 10 Уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, выражавшуюся в проведении глубоко законспирированной работы среди церковников, ставящей своей целью возрождение монархии, гражданин Чичагов Леонид Михайлович приговаривается к высшей мере наказания – расстрелу!
– О, отец Серафим, вы, оказывается, глубоко законспирированный шпион! – сидя на полу камеры и сплевывая кровь, усмехнулся Саблин.
Комиссар повернулся к конвойным:
– Добавьте товарищу за сарказм!
Солдаты подошли к Саблину и несколько раз ударили его сапогами в грудь и голову. Он застонал и повалился на пол.
– Ну что, поп! Вставай и пошли! Ты дммал, что я шучу?! – говорил комиссар.
– Ни в коем разе не думал, что вы шутите, – отвечал митрополит. – Вы же не в цирке клоуном служите, а в серьезной организации, которая разговаривает только с помощью рук и ног!
– Ты еще издеваешься? Кузнецов, поднимите его! – приказал Реденс.
Капитан и двое солдат подняли владыку, но его ноги были слабы и не держали.
– Господи, помилуй. Господи, прости, – шептал митрополит.
– Товарищ комиссар! Он не стоит на ногах. Что делать нам? – спросил капитан.
Реденс задумался. Потом посмотрел на одного из солдат и сказал:
– Носилки сюда, быстро!
Когда принесли носилки, солдаты грубо переложили на них владыку, и комиссар распорядился:
– Несите! Там у ворот машина, туда его!
Автомобиль остановился у пустыря. Солдаты выгрузили носилки с отцом Серафимом и положили их на снег.
Владыка приподнялся на локтях и посмотрел на пустырь. Метрах в ста был набросан вал свежевырытой земли, а рядом с ним – глубокий ров.
В это время подъехала другая машина, из которой вылезли капитан и комиссар. Они подошли к носилкам, и Реденс спросил:
– Вы не передумали? Еще не поздно всё изменить.
– Я не Иуда, – тихо, но твердо произнес митрополит. – Я всю жизнь нес людям веру. Я служил Господу нашему! А истинная вера – это самоотречение. Зло, которое вы сеете, вернется к вам… и тогда вы поймете, что вы творили!
– Ладно, хватит ваших проповедей! Несите туда! – И комиссар показал рукой, куда нести носилки.
Двое солдат положили их у края рва. Когда они уходили, владыка попросил одного из них:
– Сынок, помоги мне подняться.
Солдат помог, но ноги были совсем слабыми, и митрополит смог встать только на одно колено. Он увидел перед собой трех солдат и чуть в стороне от них комиссара и капитана.
Солдат отошел, оставив его стоять коленопреклоненным. Владыка Серафим поднял голову, глубоко вдохнул морозный декабрьский воздух и, глядя на далекие облака, стал негромко говорить:
– Господи, помилуй! Дай силы, Господи, честно свой крест пронести! Прости их, Господи! Ибо не ведают…
– Вот и все! – сказал Реденс и с довольным видом хлопнул по плечу капитана.
…Он тогда еще не знал, что ровно через три года зло вернется бумерангом. И уже он, Реденс Станислав Францевич, будет просить помощи и кричать от боли в сыром темном подвале, после чего будет расстрелян как шпион и враг народа.
А в 1941 году, поднимая солдат в контратаку, будет смертельно ранен оправданный в 38-м полковник Саблин.
До начала войны Андрей Игнатьевич постоянно будет ходить в храм и поминать митрополита Серафима, который в дни тяжелых испытаний дал ему урок духовной силы и истинной веры.
Забывая о Боге
Сотни раз, забывая о Боге,
Мы его снова просим помочь,
По грехам в кровь избитые ноги
Продолжая неспешно волочь.
Нам бы просто упасть на колени,
И оставить всю ложь за спиной,
И поверить без всяких сомнений,
Что Отец примет всех нас домой.
Примет тех, кто достоин прощенья,
Кто прошел через боль и нужду,
Кто нес веру, сгибаясь в гоненьях,
Кто в лишеньях лелеял мечту.
Кто, других из огня доставая,
Сам сгорал, как свеча на ветру,
Беззащитных собой закрывая,
Умирал одиноко в миру.
Всех, кто жил, теплоту отдавая,
Не испачкав души чернотой,
Он простит, добротой обнимая,
Скажет: «Сын, ты вернулся домой!»
Скажет: «Дочь, ты вернулась домой!»
Шаги в бессмертие
рассказ
Шел июнь 1919 года. Разрываемая на части гражданской войной Россия стонала от рек крови, пролитой на ее просторах. Русская многострадальная земля пропиталась кровью народа. Войска красных и дивизии белогвардейцев вели ожесточенные бои между собой, а разросшиеся до размеров армии банды, прикрывающиеся идеями анархизма и социал-патриотизма, сеяли вокруг разруху, хаос и смерть.
Россия окунулась в страшное время, когда с особой ненавистью и жестокостью русские убивали русских, идеи одних напрочь стирали жизни других, и никто не знал, когда это время закончится.
Армия адмирала Колчака, которая долгое время наступала, освобождая города и сёла от власти большевиков, теперь все чаще отступала. Сказывалась нехватка людей, боеприпасов и продовольствия. Тяжелые бои велись уже на подступах к Уфе.
По улицам старого города бежал юноша в военной форме. Китель его был разорван у плеча, а сапоги, покрытые сухой грязью и пылью, не чищены около двух недель.