Верблюжий клуб
Шрифт:
– Итак, по-вашему, она вступила в сговор с дружками своего суженого и они все кучей его прикончили? Здорово!
– Вполне приемлемая гипотеза. Ничем не хуже вашей.
– Думаю, что Энн Джефриз не смогла бы отличить героин от сахара даже в том случае, если бы их запихали ей в глотку.
– Все эти рассуждения не имеют значения, – сказала Симпсон, скрестив руки на груди. – Скажите лучше, чем мы теперь займемся.
– Помните двух парней, которых мы встретили на острове Рузвельта? Рейнке и Петерса? Я
– Поразнюхать?! – воскликнула она. – Известно ли вам, что, когда президент Соединенных Штатов Америки посещает Национальный разведывательный центр, агенты нашей службы не допускаются на некоторые этажи?
– Мне это давно известно, и до сих пор выводит из себя, – ответил Алекс.
– И что же вы рассчитываете там найти?
– В целях следствия нам надо узнать, чем занимался в НРЦ Джонсон.
– Интересно, куда подевался человек, опасавшийся поставить под удар три последних года своей безупречной до сей поры службы?
Алекс остановился перед светофором, повернулся лицом к спутнице и сказал:
– Если бы я этого опасался, то мне следовало бы немедленно отдать свой значок. А поскольку я не хочу этого делать…
– И когда же наступило у вас это патриотическое прозрение? Только что?
– Нет. Один старый друг открыл мне глаза прошлым вечером.
Загорелся зеленый свет, и машина двинулась дальше. Алекс искоса поглядывал на девушку, и когда та расстегнула пиджак, сказал:
– Что я вижу?
– Мой прежний револьвер был слишком тяжелым, – не глядя на него, ответила Симпсон.
Алекс обратил внимание и на то, что из нагрудного кармана ее пиджака исчез яркий платок.
Когда Симпсон снова заговорила, они уже катили по округу Фэрфакс.
– Вчера я ужинала с отцом, – сказала она.
– И как чувствует себя наш добрый сенатор?
– Он чувствует себя весьма информированным человеком, – довольно резко ответила она.
Алекс, проявив мудрость, предпочел воздержаться от комментариев.
Когда они подъезжали к хорошо охраняемому главному входу в НРЦ, Алекс с восхищением оглядел огромное длинное здание.
– Каким же у них, черт побери, может быть бюджет?
– Их бюджет, так же как и наш, является государственной тайной.
На то, чтобы получить допуск, ушел целый час, но даже и после этого они, несмотря на протест, были вынуждены сдать оружие. По коридорам их сопровождали два вооруженных охранника и один весьма любознательный доберман, постоянно принюхивавшийся к штанине Алекса.
– Не забывай, парень, что мы с тобой в одной команде, – шутливо произнес Алекс, обращаясь к псу.
Охранники даже не улыбнулись.
Агентов секретной службы привели в небольшую комнату и велели ждать. Ждали они очень долго.
– У меня разыгралось воображение, или мы действительно очутились во враждебном стане? – с горечью поинтересовался Алекс, после того как в очередной раз не попал бумажным шариком в мусорную корзину.
– Это была ваша идея, – бросила Симпсон. – У меня же осталась куча дел в офисе, которые требуют внимания ради успешного продолжения моей карьеры.
Алекс не успел ответить, поскольку дверь открылась и в комнату вошел Тайлер Рейнке в сопровождении Уоррена Петерса.
– Давно не виделись… – сказал Алекс, демонстративно глядя на часы. – Рад, что вам в конце концов удалось выкроить время.
– Простите, что заставили вас ждать, – небрежно проговорил Рейнке, достал листок бумаги, и они уселись за небольшим столом посреди комнаты. – Почерк в записке идентичен почерку Джонсона, – сказал Рейнке и передал агентам секретной службы доклад экспертов.
– Неудивительно, – ответил Алекс. – А где сама записка?
– В лаборатории.
– О'кей. – Алекс сделал паузу, ожидая пояснения. Не получив оного, агент секретной службы заявил: – Я хочу получить ее назад.
– Хорошо, – ответил Петерс.
– Правда, это займет немного времени, – добавил Рейнке.
– Я как раз на это рассчитывал, поскольку нам хотелось бы взглянуть на рабочее место Джонсона и потолковать с его коллегами. Желательно понять, чем он занимался.
– Боюсь, это невозможно, – с непроницаемым выражением лица произнес Петерс.
– Мы, парни, расследуем смерть человека, и нам нужна помощь.
– Что касается сотрудничества в расследовании, то мы провели для вас анализ почерка. Кроме того, совершенно очевидно, что Джонсон покончил с собой. К такому же выводу пришло и Федеральное бюро расследований.
– Очевидные обстоятельства иногда оказываются обманчивыми, – сказал Алекс. – А осмотр рабочего места входит в стандартную процедуру любого связанного со смертью расследования.
– Знакомиться с характером работы Патрика Джонсона могут лишь лица, имеющие высшую форму допуска к секретным материалам, – жестко произнес Рейнке. – Ваша степень допуска не годится. Я проверил.
Алекс наклонился вперед и, глядя в зрачки Рейнке, сказал:
– Я пять лет охранял президента Соединенных Штатов. Я работал в Объединенной оперативной группе по борьбе с терроризмом тогда, когда вы еще лапали девчонок в колледже. Я охранял заседания Объединенного комитета начальников штабов, когда там обсуждались такие вещи, услышав которые вы от страху наложили бы в свои портки от «Братьев Брукс».
– Степень вашего доступа недостаточна, и исключений быть не может, – упрямо повторил Рейнке.