Вербное воскресенье
Шрифт:
Теперь жена фермера умерла. Я рад, что они вернулись сюда до ее кончины.
Жена умерла первой.
Такое случается, и часто, — но всегда кажется нарушением естественного порядка вещей. Разве все мы, включая детей, не были уверены в том, что Лавина всех нас переживет? Она была такой здоровой, такой энергичной, такой красивой, такой сильной. Она должна плакать на наших похоронах, а не наоборот.
Может, она еще придет. Она постарается. Поговорит с Богом об этом, я уверен. Если в раю кому и сделают поблажку, то это будет Лавина.
Я сказал, что она была сильной. Мы все так говорим. Приближается двухсотлетие независимости нашей страны,
Молодец, дорогая Лавина. И ты помни, Лавина, как ты позволяла себе быть маленькой девочкой.
Она росла в Пальмире, штат Иллинойс, и была младшим ребенком в семье. Ее приучили оставлять на кухне записку, если после школы она пошла к кому-то в гости. В один прекрасный день на кухне оказалась записка:
«Я ушла куда захотела».
Мы любили тебя. Мы любим тебя. Мы всегда будем любить тебя. Мы еще встретимся.Я хочу признаться: из всех американских поэм сильнее других меня трогают те, что говорят просто и открыто о причудливых формах, в которые выливается невероятное безразличие Америки. Именно поэтому я считаю «Антологию Спун-ривер» Эдгара Ли Мастерса отличной книгой.
У меня варварский вкус, признаю. Поскольку мне нечего терять, добавлю, что мне доставляет удовольствие и пронзительная невинность многих поэм, которые в последнее время кладут на музыку в стиле кантри.
Вчитайтесь, к примеру, в слова песни «Выпуск 57-го», популярной несколько лет назад:
Томми стал механиком, Нэнси — секретарь, Харви продает цемент, А Мэгги держит бар, Джерри водит самосвал, Шарлотта — мужиков. Дон решил, что жизнь — провал, И просто тихо пьет. Закончив школу в пятьдесят седьмом, Надеялись весь мир мы изменить Своим трудом, своим умом; Что мы добро в мир принесем, И, может быть, мы мир спасем, Закончив школу в пятьдесят седьмом. Уолтер — страховой агент, Рэнди — прокурор, Мэри — безработная, Чарли метет двор, Бен сошел с ума в весну, Колин хлеб печет, Джо у Марка увел жену, А Марк свел с жизнью счет. Закончив школу в пятьдесят седьмом, Лишь отзвенел звонок, Мы все пошли своим путем. ВкусАвторы песни — Дон и Гарольд Риды, единственные настоящие братья в кантри-квартете «Братья Статлер». Настоящих Статлеров в группе нет вообще. Квартет назван в честь фирмы — производителя бумажных полотенец.
Мы с моей женой Джилл настолько любим «Братьев Статлер», что в апреле 1980-го отправились в Международный центр съездов Ниагара-Фоллс, чтобы послушать их концерт и пожать им руки. Мы даже сфотографировались с ними.
А еще они объявили со сцены, что считают честью для себя появление на их концерте «знаменитого писателя Курта Воннегута и его жены Джилл Кременц, знаменитого фотографа». Несмотря на то что никто в зале, я уверен, не слышал раньше наших имен, мы сорвали аплодисменты, хотя не вставали с мест и не махали руками.
Позже к нам подошла женщина. Она сказала, что мы, наверное, те самые знаменитости, о которых говорили «братья», потому что мы не похожи на остальных слушателей. С сегодняшнего дня, пообещала она, я буду читать все, что вы написали.
Мы с Джилл остановились в том же отеле, что и «Братья Статлер», но группа весь день проспала. Их автобус стоял прямо перед нашими окнами. Сразу после концерта, около полуночи, «братья» поднялись в автобус, и тут же раздался сочный, клокочущий бас двигателя. Внутри автобуса даже свет не зажегся. Никто не махал зрителям из окон. «Братья» отправились в город Коламбус, штат Огайо, давать следующий концерт. Я забыл, куда они должны были ехать после Коламбуса, — кажется, в Сагино, штат Мичиган.