Вердана
Шрифт:
— Эл, они тебе не простят… Это похоже на предательство, — сказал Торн.
— Нет. Они поймут. Со временем.
— Алик кажется, любит тебя, — сообщил Торн. — Как быть с ним?
— Он любит Эл, которую знал до недавнего времени. Он любит человека, а я нечто другое. Он забудет. Пройдет время и он встретит другую девушку. Больше я не буду обсуждать эту тему. Я хочу просто узнать, могу я уйти одна?
— Можешь, — кивнул Торн. — У тебя будет два местных дня, чтобы все обдумать, а у меня, чтобы подготовить твой уход. Прости меня за то, что из моих уст ты узнала эту правду.
— Я никого не обвиняю. Если потребуется больше времени, я подожду.
— Не беспокойся об этом. Если ты захочешь увидеть друзей…
— Нет, — не дала ему договорить Эл.
Торн вдруг осознал, что если он не предпримет ничего, она уйдет.
Он подошел, схватил ее за плечи. В нем проснулся человек, его давняя память о Земле.
— Эл, опомнись. Девочка моя. Это не капитан с тобой говорит, а человек Торн. Это только страх! Прими все, как есть и иди дальше. Скоро ты будешь смеяться над этим. Впереди много трудных дел. Ты здесь нужна. Я знаю. Я уверен. Я клянусь. Это не обман. Есть то, что можешь сделать ты. Твоя часть огромной работы, а ты хочешь себя убить.
— Торн! Не мучайте меня. Я приняла решение. Идите, у вас есть более важные дела, чем я.
Торн отпустил ее, посмотрел уже строго.
— Я пришлю специалиста. Тебе придется общаться с ним. Процедура не так проста, за то гарантия абсолютная. Через два дня все будет кончено.
Эл решила, что он пытается напугать ее. Она кивнула ему.
Торн ушел. Действительно скоро явился человек, землянин.
— Я — Эйсмут — специалист по удалению памяти. Мне необходимо ваше официальное согласие на утилизацию ваших воспоминаний. Я в свою очередь гарантирую, что никто ими не воспользуется, — он говорил ровно, бесстрастно, словно каждый день произносил заученные однажды фразы.
— Это больно? — зачем-то спросила Эл.
— Нисколько. Уснете здесь, проснетесь там. Новые воспоминания быстро затмят прежние. Удаление полное. Мы совместно решим, что вы будете помнить, а что исчезнет.
Процедура оказалась непростой. Эйсмут оказался неутомим. Их беседа длилась очень долго. Он требовал точного разделения памяти, и чтобы Эл точно указывала, что уничтожить. Он задавал бесчисленное количество вопросов, измотал ее до такой степени, что Эл захотелось спать.
— Я устала, — сказала она.
— Надо потерпеть. Иначе придется начать все с начала. Это принципиальный вопрос. Выпейте чего-нибудь бодрящего, я принесу.
Он напоил ее какой-то гадостью, голова прояснилась. Эл уже забыла, что когда-то пользовалась такими препаратами. Вместе со способностью соображать появились вопросы.
— Всё слишком кардинально меняется, — заключила она. — Я могу оказаться в своем времени, но в другом месте. Даже под другим именем.
— Я узнаю, что сможет обеспечить служба времени. Вы правы, удалить придется всю вашу жизнь лет до тринадцати, даже больше.
Эл посмотрела на него внимательно.
— Всю? — переспросила она.
— Чтобы не возникло рецидивов. Всю. Проще создать другую личность, чем вычленять куски.
— А возможно синтезировать новую память? — спросила она.
— Возможно, но это запрещено нашим кодексом.
— Пусть остается, что есть. Полная амнезия меня устроит. Скажем, авария.
— Да. Так и сделаем. Вас просто найдут. За то, что будет потом, ответственность несете уже вы сами.
Эл не помнила, сколько времени он мучил ее еще. Потом она с огромным трудом добралась до постели и провалилась в сон.
Ей приснилось, что ее память исчезла. Исчезло все, о чем они условились с Эйсмутом. Она стояла посреди улицы в двадцатом веке. Было утро, и люди уже торопились по своим делам. Эл понимала, что стоит на тротуаре у огромной витрины и чего-то ждет. Джинсы и рубашка — единственные ее вещи, еще сумка на плече, достаточно большая. Эл потянула молнию и стала шарить внутри. Она добыла солнцезащитные очки и какую-то книжку. Крупными буквами на ней было написано: ПАСПОРТ. Она положила книжечку обратно. Она стояла и не могла понять, что ей делать дальше. Прохожие обходили ее стороной.
— Кто я? — задала она вопрос проходящей мимо женщине.
Та глянула на нее и с опаской отошла. Эл задала вопрос еще нескольким прохожим, реакция оказалась одинаковой.
— Пьяная, наверное, — сказал один человек другому.
Эл не могла узнать ни одного лица. Поток людей увеличился, и она была вынуждена пойти с ними. Одна улица сменила другую, еще поворот, и еще, пока она не оказалась в колодце двора. Улица шумела, а здесь было тихо. Пустые окна и никого вокруг. Она оглянулась, она стояла одна, не знала, куда ей теперь идти, кто она такая. Она испытала сначала чувство беззащитности, а потом жуткий страх. Крик вырвался из груди.
Эл в ужасе вскочила. Это был корабль, комната, где она заснула. Эл нашла воду и стала пить, чтобы успокоиться. Сердце постепенно стало биться ровнее. Эл села на кровать. Ей приснился кошмар, сопровождаемый яркими эмоциями. Эл перевела дух и стала ходить по комнате. Ей предстояло прожить еще некоторое время до решающего момента. Она опять пыталась уснуть. Ничего не получалось. Эл ворочалась с боку на бок, потом открыла глаза и уставилась перед собой.
При воспоминании об экзекуции Эйсмута Эл поежилась. Она встала и вышла из своего убежища. Короткая прогулка по галерее, которая вела в круглый зал, и обратно. Эл ходила туда обратно, не надеясь кого-нибудь встретить. В галерее неожиданно появился Торн в сопровождении Эйсмута.
— Эл, что ты здесь делаешь? — спросил капитан.
— Вышла пройтись, — ответила она.
— У тебя измученный вид, — посочувствовал ей Торн. — Работа завершена, мы как раз пришли за тобой.
Эл осмотрела обоих и кивнула.
— Скорее бы, — сказала она. — Я места себе не нахожу.
Торн обнял ее за плечи.
— Не волнуйся. Такие операции здесь не редкость. У Эйсмута большой опыт, не только с людьми. Проснешься уже дома. Дай посмотрю на тебя.
Торн отстранил Эл от себя, слабо улыбнулся.