Верховный король
Шрифт:
Гвидион хмуро, но ободряюще улыбнулся.
— И все же пусть малая,’ но надежда есть,— сказал он.—Никогда еще Аровн не посылал так много своих бессмертных воинов за границы Аннувина. Он пошел на большой риск, желая добиться большой победы. И он победил. Но его триумф может стать и его концом. Аннувин без охраняющих его Детей Котла открыт для нападения. Аровн сам ослабил себя. И мы должны воспользоваться этим и атаковать зверя в его собственном логове.
— Значит, ты веришь, что Аннувин не охраняется? — быстро спросил Тарен.—Разве у Аровна нет никаких
— Там наверняка есть обычные, смертные воины,— ответил Гвидион,— и, возможно, отряд Охотников. Но у нас достаточно сил, чтобы одолеть их. Если, конечно, Дети Котла не успеют прийти им на помощь.
Лицо Гвидиона, иссеченное шрамами, в засохших пятнах крови, сейчас было каменно неподвижным.
— Но они не должны дойти до Аннувина. Их сила уменьшается тем скорее, чем дольше и дальше они находятся от границ Аннувина, королевства Аровна. И мы любой ценой должны помешать им возвратиться, задерживать их, поворачивать назад на всех дорогах, которыми они пойдут.
Колл молча кивал.
— Это и в самом деле наша единственная надежда,— вставил он.—И сделать это надо быстро, потому что они постараются побыстрее вернуться к своему хозяину. Но сможем ли мы опередить их, если они уже идут туда? Хватит ли у нас сил не только стать на их пути, но и атаковать одновременно Аннувин?
— Нет, если мы будем продвигаться единой армией,— сказал Гвидион.— Вместо этого мы должны разделиться на два отряда. Первому и меньшему дадим столько лошадей, сколько потребуется. Именно этому отряду будет поручено преследовать Детей Котла. Второй двинется в долину Кинваэль и пойдет по берегу реки на север. Долина ровная, и, если идти скорым шагом, до моря можно добраться не более чем за два дня.
В суровом молчании слушали они слова короля Гвидиона.
— Море станет нашим помощником,— продолжал он.— Прайдери сможет воспрепятствовать нашему продвижению по суше.—Гвидион повернулся к Тарену.— Матх, сын Матонви, говорил тебе о кораблях, которые привезли Сыновей Доны из Солнечной Страны. Эти боевые корабли не были ни покинуты, ни разрушены. Они все еще крепки, обладают хорошими мореходными качествами и готовы в любой момент выйти в море. Верные стражи охраняют их в тайной гавани в самом устье реки Кинваэль. На этих кораблях мы легко достигнем западного берега Прайдена и подплывем к самым бастионам Аннувина.
Гвидион, увлеченный своими планами, оживился.
— Только два человека знали до сих пор о гавани,— добавил он,—Одним был Матх, сын Матонви. Другой человек — я сам. Сейчас настало время воспользоваться кораблями. Иного пути в Аннувин у нас нет. Я поведу этот отряд. Что же касается другого отряда,— он обратился к Тарену,— то не согласишься ли ты вести его?
Тарен ответил мгновенно, не раздумывая:
— Я готов служить, как ты прикажешь.
— Это не приказ,— мягко сказал Гвидион.— Я не могу посылать людей на такое дело против их воли. Все, кто пойдет за тобой, должны сами сделать свой выбор. В этот отряд каждый идет только по желанию.
— Тогда считай, что свое желание я тебе высказал: я
Все остальные тут же выразили желание следовать за Тареном.
— Корабли Сыновей Доны быстрые,— сказал Гвидион,— так что я прошу вас хотя бы ненадолго задержать Детей Котла. Но, учтите, все зависит от этого «ненадолго».
— А если мне все же не удастся сделать и этого,— спросил Тарен,— как я могу известить тебя о нашей неудаче? Ведь в том случае, если Дети Котла опередят вас, твой план рухнет и надо будет скорее поворачивать корабли обратно.
Гвидион отрицательно покачал головой.
— Обратного пути нет и быть не может, потому что нет у нас другой надежды победить Аровна. Если кто-нибудь из нас потерпит неудачу, погибнем все.
Ллассар, кое-как оправившийся от ран, Хевидд и все люди Коммотов вызвались следовать за Тареном. К ним присоединились остатки войска Ффлевддура Пламенного. Это и стало основной силой отряда Тарена. К всеобщему удивлению, выразил желание ехать с ними и коротышка Глю.
Бывший великан оправился от страха настолько, что даже обрел свою привычную раздражительность. На лице его вновь появилась кислая мина, и то и дело слышалось недовольное ворчание. Вернулся к нему и невероятный его аппетит. Теперь он требовал даже больше еды, без конца заглядывая в сумку Гурджи.
— Надоело мне, что меня повсюду таскают на спине, как паршивого котенка, не спрашивая моего желания,— гнусавил Глю, облизывая жирные пальцы,— а теперь мне снова предлагают выбор: либо болтаться в море на старой посудине, либо трястись на лошади. Хорошо же, я выбираю последнее. В конце концов, будет не так мокро и качка не такая сильная. Но, уверяю вас, будь я по-прежнему великаном, не согласился бы ни на то, ни на другое.
Ффлевддур сердито глянул на бывшего великана и отвел Тарена в сторону.
— Кажется, мы обречены вечно таскать за собой этого хнычущего коротышку,— зашептал он,— И все же не могу отделаться от мысли, что у этого замухрышки есть тайная надежда урвать себе чего-нибудь или в крайнем случае набить карманы.—Бард вздохнул и покачал головой.—Но с другой стороны, даже незаметного малышку Глю везде сейчас подстерегает опасность. Некуда ему деваться, бедняге.
Гурджи нашел новую палку для знамени Белой Свиньи, прикрутил к ней потрепанное полотнище и долго скорбно глядел на располосованную эмблему.
— Несчастная поросюшка! — причитал он.— Стала она похожа на лохматки и заплатки!
— Обещаю вышить новую,— откликнулась Эйлон-ви.— Как только...— Она резко оборвала себя и уже больше ничего не говорила, пока снаряжала и седлала свою Ллуагор.
Тарен внимательно поглядел на нее, заметил тщательно скрываемое беспокойство в глазах принцессы и подумал, что не скоро еще этой высокородной принцессе удастся сменить меч на иглу и моток шелковых ниток. И невысказанный, затаенный в самой глубине души страх поднялся в нем при мысли о том, что, может быть, никто из них никогда уже не увидит Каер Далл-бен. Все они спешат сейчас навстречу верной гибели.