Шрифт:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1.
Вездеходы рвались вперёд. Мчались так быстро, как только могли. Некоторые из них, предназначенные для деблокации самого большого посёлка, шли к определённой точке на карте.
Вышли на неё. Остановились и ждали, прямо там, в Лесу. Один из военных, сидевших в машине командования, тоже ждал и думал, что сейчас... если прямо сейчас ничего не произойдёт, инфаркт найдёт его.
Дождались... Ядовито-зелёный Лес.. Нет, он не расступился. Здоровенный парень выскользнул из него неслышно и плавно. Опустил с рук и поставил
Они видели снимки. Эту девочку, они должны были искать в первую очередь... Её узнали все... Точно она... Домотканая странная одежда на месте. Коса. И красная лента в косе.
Тот, кто ждал её сильнее всех, рванулся со своего места. Он одновременно открывал дверь вездехода и срывал с себя маску, выдирал фильтры из ноздрей. Какой-то дурачок сунулся ему наперерез с воплем:
– Нельзя! Зараза!..
Томас Блайз отшвырнул его от себя так, что "заботливый" крякнул от удара о внутреннюю обшивку вездехода. Рыкнул что-то вроде:
– Сам зараза! Отсижу!.. Карантин!
Последнее слово сидящие в вездеходе скорее угадали, чем услышали. Блайз, к этому времени, выскочил уже и бежал, на ходу сдирая перчатки.
"Заботливый" со стоном поднимался. Один из космодесантников равнодушно бросил ему:
– Сам сунулся, дурень! Представь себя на его месте!
Это было наверное самое страшное для этих суровых мужчин: представить себя на месте Томаса Блайза. Потерять жену и дочь... И найти своего ребёнка почти что через девять лет... Тут не то что малость неадекватным будешь. Тут сдохнуть можно от полноты чувств. И, чтобы дотронуться голыми руками, обнять, почувствовать и поверить, что это правда, а не глюк отчаяния, не только в карантине отсидишь, а и прибьёшь кого-нибудь, если пускать не будут.
Большинство из них дураками не были, мешать ему не собирались. И глаз отвести от этой встречи не смогли. Плевать на скромность и на то, что хотелось плакать от умиления. Ради таких вот моментов, редких, на самом деле, они жили. И ещё для того, чтобы большинство жителей Земли никогда не испытало подобное. Чтобы обнимать близких было для них обыденностью. Пусть и приятной.
***
Кора не верила, что всё это происходит на самом деле. Пока Алекс тащил её на себе к месту встречи, она пришла в себя немного. Сейчас ей снова казалось, что что она болтается где-то на самой грани обморока, а потому действительность казалась нереальной.
Она, конечно, дёрнулась было навстречу отцу, но чуть не упала. Алекс подхватил и держал её теперь почти что на весу, сохраняя ей гордость... Хотя, плевать на гордость и всё остальное. Ей просто хотелось, чтобы папа побыстрее обнял её.
Золотой, словно услышал, перехватил её ловчее и метнулся навстречу Томасу Блайзу. Аккуратно сунул девушку в руки отцу и отступил в сторону, чтобы не мешать. Деликатный!
Мысль эта потерялась, растворилась... И осталось только счастье... На которое оба они, отец и дочь, не надеялись...
Он до сих пор был высоченным её папа, по сравнению с ней. Подхватил её, как маленькую. И обнимал, как ребёнка. Молчал. Только
– Живая...
Первое, что услышала Кора от отца. Он повторял это на разные лады и целовал её заплаканное лицо. Она улыбалась ему сквозь слёзы и вся боль сегодняшнего дня уходила.
На время, конечно... По одной простой причине: нужно было "возвращаться". Столько людей ждало их в Основном и Горячем. И не только живых...
– Рик умер,- шепнула Перси отцу.
Он тут же закаменел всем телом, и девушка впервые осознала, насколько должен был отец ненавидеть хэда Горячего. За дело, конечно, кто бы спорил... Но ведь была и другая сторона... И она снова прошептала, обнимая отца за шею и не давая отстраниться. Он должен знать:
– Он спас меня. Нас обоих. Закрыл собой.
Плакала и гладила отца по неуступчивым плечам. Конечно, ему будет тяжело принять факт, что лютого врага есть за что уважать и быть ему благодарным. Но, что же делать, если жизнь сложная и разноцветная? За Барьером этому быстро учишься. Или учишься, или умираешь. Белое пальто тут неуместно. Ты должен видеть каждого таким, какой он есть, а не так, как тебе хотелось бы. Иначе не выжить...
Из того же чувства справедливости, Перси, когда отстранилась от отца, кивнула на парня, который мялся рядом. Даже не так. Стоял с каменным лицом, как всегда, когда прятал свои чувства от отца и от других хэдов. Ему тоже тяжело. И страшно...
– Это Алекс. Он спасал меня много раз.
Золотому не повредит защита Тома Блайза, тем более, что заслужил. Заботился о ней и берёг. Не обидел никогда и ни в чём. Сейчас, когда вся эта история, про ядовито-зелёный Лес, закончилась, Перси ясно увидела, наконец, как деликатно и нежно вёл себя сын Кира по отношению к ней. Совсем не так, как принято тут.
Она никогда не забудет этого. Ничего не забудет. Жаль, но прорыв и смерть мамы она тоже забыть не сможет... Не беда. Она простит, а у Златовласого пройдут его "чувства". Ему будет чем заняться кроме переживаний. Он сможет учиться, когда над ними закончат измываться учёные и врачи. И красавец же. Девушки прохода давать не будут. Всё забудется. Обоими.
Их просто прибило одного к другому обстоятельствами и похожестью. И, чтобы не сойти с ума, наверное, они тянулись друг ко другу. Как подобное к подобному. Теперь нужды в этом нет. Весь мир перед ними. И не только Земля...
Отец аккуратно спросил. С запинкой даже:
– Вы...вместе?
Кора, с возмущением воскликнула:
– Да, нет же! Просто друзья!
Томас Блайз, с прилепившейся к его боку дочерью, повернулся к юноше. Блеснул улыбкой
– Здравствуй, просто друг. Давай знакомиться.
И протянул ему руку.
Парень свою руку протягивать не торопился... Волчонком смотрел в лицо "цивилизованному", который потерял любимую по его вине. Чего он, отец Ра, лишился, Алекс мог уже представить. А потому совершенно точно знал, что простить такое нельзя. И остальное тоже. Поэтому он не стал затягивать с объяснениями. И предельно прямо сдал себя, глядя цивилизованному в глаза: