Вермахт против евреев. Война на уничтожение
Шрифт:
Там этих людей, без различия пола и возраста, мужчин, женщин, стариков и детей раздевали догола и загоняли в подземный барак Через три четверти часа гнали мужчин другой партии, чтобы они вынесли трупы. Затем загоняли в барак следующую партию… Каждый вечер таким образом истребляли по триста человек.
Эту картину я наблюдал в течение восьми дней. О том, что там душили газами, мне рассказал эсэсовец Карл Горст из Саксонии. Он участвовал в этом. Руководил экзекуциями штурмбаннфюрер Гербст из города Бреслау.
Источник: Черная книга. Сост. под ред. В. Гроссмана,
Из воспоминаний капитана В. Бондарца о пересыльном лагере Тарановка в Проскурове, пригороде Ракова, 1942 год
В первых числах июля [1942 г. ] на утренней поверке появился комендант лагеря – пожилой обер-лейтенант в поношенном неряшливом мундире. На его плоском лице пасынком пристроился большой мясистый нос, сплошь покрытый густой сеткой фиолетовых жилок. Тяжелые отечные мешки оттягивали выцветшие глаза книзу. Углы губ брезгливо опущены, отчего мясистая нижняя губа вывернулась, и казалось, что к подбородку приклеился кусок сырого мяса.
Пока тянулась поверка, он безучастно стоял в стороне, удерживая на поводке поджарую линяющую овчарку.
После поверки офицеров построили отдельно, остальным скомандовали разойтись, перейти на другую сторону казармы.
На поверочном плацу осталось человек сто.
Комендант медленно, словно крадучись, пошел вдоль строя, прилипая взглядом к лицам пленных. Люди поеживались, переминались с ноги на ногу. Смотреть ему в глаза было так же трудно, как смотреть в глаза сумасшедшему.
– Евреям выйти из строя! – скомандовал он по-русски. – На раздумье даю две минуты.
Голос у него осипший, видимо, от постоянного перепоя. Строй не шелохнулся. Невольно внутрь заполз холодок: «Вот оно, началось». Две минуты прошли. Вялость коменданта исчезла бесследно.
– Построиться в одну шеренгу!
Пока мы перестраивались, в карантин быстро вошли четверо автоматчиков, остановились напротив.
– Снять штаны!
Раздумывать и ожидать повторения не приходилось.
– Бистро, бистро! – подгонял комендант.
Сопровождаемый фельдфебелем, он вновь двинулся вдоль шеренги пленных, опустивших головы от стыда и унижения. Теперь он уже не смотрел в лица, а медленно переходил от одного к другому, иногда останавливаясь перед кем-нибудь на короткое время. Собака нетерпеливо повизгивала, рвалась с короткого поводка, а нас, подвергнутых этому дикому осмотру, пробирала нервная дрожь.
Против одного из пленных комендант задержался дольше обычного.
– Еврей?
Побелевший парнишка утвердительно качнул головой. В тот же миг, почуяв свободу, собака рванулась вперед.
В воздухе зазвенел исступленный крик. Натренированный пес впился клыками в несчастного еврея и, раздирая когтями бедро, потянул его по плацу. Хилый паренек, закатив глаза, беспорядочно отмахивался руками, пытаясь отбиться от серого зверя, но через несколько шагов, запутавшись ногами, споткнулся, упал. По плацу покатился неловкий ком, черня землю пятнами крови.
Комендант бегал вокруг, сипло хохотал и рукоятью хлыста бил пленного по голове и рукам. В ту минуту он ничем не отличался от своего четвероногого
Так продолжалось несколько минут. Насладившись зрелищем, обер-лейтенант с усилием оттянул перепачканную кровью собаку. Фельдфебель спокойно выстрелил пленному в ухо. Трупоносы взвалили его на носилки. Собака длинным языком облизывала пасть, просила поводок.
Безжизненные комендантские щеки порозовели.
– Еще раз предлагаю евреям выйти из строя!
Вышли трое. Довольно ухмыльнувшись, комендант подал знак солдатам. Евреев увели. Процедура осмотра закончилась. После этого офицеров перевели в пересыльный блок…
Источник: Уничтожение евреев в СССР в годы немецкой оккупации (1941–1944): Сборник документов и материалов. Иерусалим, 1992. С. 297–298.
Статья в полевой армейской газете «Die Front» от 18 июля 1942 года
…Еврейский вопрос перешел из теоретической в чисто практическую стадию, а именно не только в Германии, но и в возрастающей мере в других странах Европы.
Родина в этой области с момента начала войны не оставалась бездеятельной. Предпринят ряд мер, которые подготавливают окончательное удаление евреев с территории рейха.
С 1 сентября 1941 года евреи, еще живущие в Германии, полицейским распоряжением обязаны носить желтую еврейскую звезду. Пользование общественным транспортом и оставление территории своей общины евреям запрещены. Исключения существуют только для тех евреев, множество которых сегодня еще работает, если путь к месту работы превышает 7 километров. Ежедневное время покупок для евреев ограничено промежутком с 16 до 18 часов.
Полицейским распоряжением от 25 апреля 1942 года евреям предписано обозначить свои квартиры. Обозначением квартир является табличка в виде еврейской звезды, напечатанная черным цветом на белой бумаге.
По-новому отрегулированы условия для евреев в области трудового права и социальной области… Так как еврей является чужеродным элементом и не может быть членом немецкого производственного сообщества, то… на евреев не распространяются положения социального законодательства (например, закон о порядке национального труда, закон о выплате заработной платы в дни национальных праздников; семейные пособия и дотации на детей, а также доплаты за работу в воскресные дни или сверхурочные евреям больше не выплачиваются).
В отношении выплаты налогов евреи, независимо от их особого подоходного налога, подчиняются обязанности вносить выплаты социальной компенсации.
Для предотвращения нежелательных продаж предметов обстановки, одежды и т. д. евреями движимое имущество евреев ограничено специальными распоряжениями.
Содержание домашних животных, участие в выставках немецкой культуры, а также пользование услугами немецких парикмахеров евреям тоже запрещены.
В одном новом уведомлении евреям вменяется в обязанность сдать электрические приборы, проигрыватели грампластинок, грампластинки, пишущие машинки, велосипеды и оптические приборы […].