Верная Рука
Шрифт:
— Да, смею, — твердо ответил Арбельес.
— Вы разве не знаете, что здесь распоряжаюсь я?
— Нет, не знаю!
— Нет?! — прошипел Альфонсо. — А кто же, по-вашему?
— Граф Фердинандо, ваш, сеньор, отец. А вы здесь всего лишь в качестве гостя. Впрочем, в данной ситуации даже граф Фердинандо ничего бы не решал. Я являюсь пожизненным арендатором этого поместья. И никто мне не указ, кого мне принимать в этом доме, а кого — нет!
— Черт возьми, это уже слишком!
— Нет. Если что здесь и было «слишком», так это ваше неуважение к моим гостям. А если вам неприятен запах леса и реки, которого
Он широко открыл двери зала и с почтительным поклоном предложил обоим войти. Индеец, до того времени стоявший с абсолютно безучастным видом и не только ни разу не удостоивший графа взглядом, но, казалось, даже не понимавший, о чем тот говорит, с гордо поднятой головой шагнул к дверям. Хельмерс же сначала обратился к графу:
— Вы — граф Альфонсо де Родриганда?
— Да, — выговорил тот, удивленный, как это с ним осмелился заговорить какой-то охотник.
— Вот и хорошо, а то сеньор Арбельес забыл представить вас нам. Вы что предпочитаете — шпаги, пистолеты или ружья? Я вас вызываю!
— Что? Вы намерены со мной драться? — спросил граф изумленно.
— Разумеется! Если бы вы оскорбили меня за пределами асиенды, я дал бы вам затрещину, как глупому мальчишке, но поскольку это произошло в доме моего гостеприимного хозяина, то я вынужден учитывать его присутствие и присутствие этих дам. К тому же, я слышу, вы в этом доме гроша ломаного не стоите. Тем не менее я предоставлю вам право выбрать оружие.
— Драться с вами? Да кто вы такой? Охотник, бродяга! Фи!
— Так вы отказываетесь? В таком случае вы просто жалкий трус и прохвост! Если вы и такие «комплименты» проглотите, это станет вашим вечным позором. Выбирайте!
И он зашагал вслед за индейцем, а граф остался стоять на месте в полном смущении.
— И вы это терпите, Арбельес! — обратился тот к старику.
— А вы? — ответил его асьендеро вопросом на вопрос. — Идем, Эмма! Идем, Карья! Наше место там, рядом с нашими почетными гостями.
— Ах, какая низость! Этого я вам не прощу, Арбельес!
— Воля ваша!
И бравый старик вместе с обеими дамами прошел в зал. Проходя мимо графа, Эмма презрительно поджала губы и проговорила:
— Какое убожество!
Индеанка шла за ней, опустив глаза. Ее душа противилась тому, чтобы презирать графа, но и глядеть ему в лицо девушка не могла. Не оглянувшись на двери зала, граф со злостью швырнул поднос на пол, пнул его ногой и процедил сквозь зубы:
— Вы за это еще ответите, и очень скоро!
Излив таким образом свою бессильную злобу, граф удалился к себе в комнату.
А остальные попировали на славу. На серебряных блюдах блестели розовые капли сока сладчайших арбузов. Стол украшали наполовину раскрытые гранаты, черешня, апельсины, сладкие лимоны и всевозможные мясные и мучные блюда, которыми так богата мексиканская кухня. За обедом события последних дней подверглись более подробному обсуждению, чем это было возможно раньше. Затем асьендеро предложил сеньорам осмотреть отведенные им апартаменты.
Комнаты обоих друзей располагались по соседству. Однако немец не мог долго находиться в четырех стенах.
до левого бедра было обмотано сложенное впятеро лассо, а рядом с ним стояло, прислоненное к ограде, одно из тех старинных кованых ружей, какие изготавливались в Кентукки сотню лет тому назад — настолько тяжелые, что обычному человеку было почти невозможно управляться с ними.
— Кто ты? — спросил Хельмерс в момент первого удивления.
— Я — Бизоний Лоб, индеец, — ответил незнакомец.
— Текальто?
— Да. Ты меня знаешь?
— Мне еще не приходилось тебя видеть, но я много, очень много слышал о тебе.
— Ты кто?
— Меня зовут Хельмерс, я немец.
Строгое лицо индейца просветлело. Ему было, пожалуй, не больше двадцати пяти лет, и лицо его, несомненно, было отмечено своеобразной индейской красотой.
— Значит, ты и есть тот самый охотник, который освободил Карью, мою сестру?
— Так распорядился случай.
— Нет, это был не случай. Ты раздобыл лошадей и преследовал команчей. Бизоний Лоб очень благодарен тебе. Ты храбр, как Матавасе, Повелитель Гор, он немец, как и ты.
— Ты знаком с другими немцами?
— Да, с некоторыми. Американцы, правда, зовут их «голландцами». Это сильные и добрые мужчины, смелые и умные, честные и верные. Я слышал об одном из них, которого апачи и команчи называют Итинти-Ка — Громовая Стрела.
— А видеть тебе его еще не приходилось? — спросил немец.
— Его зовут Громовая Стрела, потому что он быстр и точен, как стрела, и могуч, как гром. Его ружье никогда не бьет мимо цели, а его глаза никогда не спутают следов. Раньше я много о нем слышал, а сегодня я его вижу.
— Где? — удивленно спросил немец.
— Здесь. Это ты!
— Я? Почему ты так думаешь?
— Твоя щека! Громовая Стрела однажды получил удар ножом в щеку — это знает каждый, кто слышал о нем. Такие знаки запоминаются. Я правильно угадал?
Хельмерс кивнул.
— Ты прав. Меня действительно зовут Итинти-Ка, Громовая Стрела.
— Будь славен ваконда 74 , который позволил мне говорить с тобой. Ты храбрый мужчина. Дай мне руку и будь моим братом.
74
Ваконда (вакан; «великая тайна», инд.) — так называется в мифологии индейцев-сиу мистическая и животворная сила, которая присуща всем живым существам и неодушевленным предметам В понимании индейцев эта сила порой сливалась с понятием «великий дух».