Верная Рука

Май Карл Фридрих

— Тогда спрашивай дальше!

У индейцев существует поверье, что тот, кто уйдет из этой жизни без скальпа, оружия и настоящей могилы, тот никогда не попадет в Страну Вечной Охоты.

— Итак, где граф? — спросил вождь апачей.

— Он отправился на пастбище бледнолицых, чтобы украсть там себе коня.

— А дальше?

— Потом он собирается в Мехико, куда его должны сопровождать шесть команчей.

— Что он им за это посулил?

— Ружья, ножи, свинец, порох и украшения для женщин.

На это вождь миштеков только покачал головой.

— Он не

нуждается в таких защитниках, для этого он мог бы найти себе белых. Он либо еще трусливее, чем я думал, либо замышляет какую-то хитрость. Вы говорите правду?

— Мы не лжем.

— Каким путем он отправился на пастбище?

— Прямиком на восток.

— Где вы с ним расстались?

— Там, где на севере гора соприкасается с долиной.

— Вы повстречали его, когда бежали от нас, а он возвращался из долины?

— Да.

— Уфф! Теперь я знаю, куда он ходил. Я отыщу его следы. Вы ответили на все мои вопросы и заслужили быструю смерть.

С этими словами Бизоний Лоб поднял ружье, грянули подряд два выстрела, оба индейца упали с простреленными головами.

— Пусть Санчес и Хуанито останутся здесь и заложат камнями тела этих команчей, ведь мы должны сдержать свое слово, — сказал он. — Остальные же пойдут по следу графа. Может быть, нам еще удастся перехватить его.

Все, кроме тех двоих, кто остался хоронить команчей, тронулись в путь. Острым глазам Медвежьего Сердца и Бизоньего Лба не составило труда отыскать следы графа вместе со следами шестерых его провожатых, которые действительно вели в сторону пастбищ, оставленных на время без присмотра: все пастухи еще находились на асиенде. Судя по следам, на лугу был отловлен конь, после чего семеро всадников удалились в южном направлении. Отсюда преследование продолжалось еще около часа, но затем Бизоний Лоб приказал остановиться.

— Дальше преследовать их нет смысла, — сказал он. — Мы еще будем нужны на асиенде, а теперь уже ясно, что граф отправился именно в Мехико, потому что следы ведут как раз в том направлении. От нас он все равно не уйдет, мы еще навестим его в Мехико!

Они повернули назад к асиенде и домчались до нее как на крыльях, ведь на этот раз им не нужно было никого выслеживать.

Асиенду они застали почти в том же виде, в каком недавно покинули. Разве что пастухи, оставшиеся для защиты усадьбы, успели убрать со двора трупы команчей и огневые позиции с пушками. Навстречу им с радостной улыбкой на лице вышел асьендеро.

— Слава Богу, что вы вернулись, — сказал он. — А то мы уже стали беспокоиться. Ну, рассказывайте, что с вами было!

— Черный Олень мертв, — ответил Бизоний Лоб.

— Мертв? Значит, вы победили его?

— Мой брат Медвежье Сердце снял с него скальп.

— А остальные?

— Они тоже мертвы. Из всех команчей удалось уйти живыми лишь шестерым.

— И куда они направились?

— В Мехико.

— В Мехико? Дикие индейцы — в Мехико? Что они там забыли?

— Они сопровождают графа.

— А, так вы его видели?

— Да, видели. Он покинул окрестности асиенды, но от нас он все равно не уйдет.

— Да

оставьте вы его! Он как-никак владелец этого дома, и мне не след с ним тягаться.

Оба вождя удивленно посмотрели на него.

— Ведь он привел команчей грабить асиенду! — сказал Бизоний Лоб.

— Я не индеец! — ответил Арбельес.

— Хау! У белых людей в жилах нет крови! Вы можете прощать графа, сколько вам угодно. Но у меня с ним еще состоится разговор!

— Так вы полагаете, что теперь мы в безопасности? — спросил Арбельес.

— Да.

— В таком случае, мы можем опять возвращаться к нашей мирной жизни. Вот только где нам хоронить убитых команчей?

Странная усмешка пробежала по лицу вождя миштеков.

— Только не в земле, — сказал он.

— Не в земле? А где же тогда? — удивленно спросил Арбельес.

— В брюхе у крокодилов.

— О Боже, это же не по-христиански!

— А я и не христианин. И команчи — тоже. Они — враги миштеков, а крокодилы миштеков очень долго голодали. Разве вы хотите, чтобы земля асиенды была зачумлена трупами?

— Хм! Ну, поступайте, как знаете!

— Могу я оставить за собой на сегодня двадцать ваших вакерос?

— Для чего?

— Они отвезут мертвых команчей на крокодилье озеро.

— Оставляй, если нам больше не грозит нападение.

— А как дела у нашего брата Громовой Стрелы?

— Он наконец-то пришел в себя.

— В таком случае, навестим его!

Оба вождя вошли в дом. Бизоний Лоб повел вождя апачей в комнату своей сестры, где были сложены золото и украшения, предназначенные для Хельмерса. Карья была тоже там. Безучастная ко всему, она лежала в гамаке и молча смотрела перед собой. Заметив вошедших, она быстро поднялась и спросила:

— Вы вернулись? Вы победили?

— Да.

— А он? Крокодилы съели его?

— Нет, — ответил Бизоний Лоб, строго взглянув на сестру.

— Нет? — ее лицо помрачнело, и она спросила: — Значит, вы упустили его, того, кому предназначена моя месть?

Бизоний Лоб остался доволен этими словами, убедившись, что его сестра думает только о мести. Он ответил:

— Псы-команчи освободили его, а моего брата, вождя апачей, повесили на его место на съедение крокодилам.

Карья с удивлением взглянула на вождя апачей. Она уже успела заметить много новых скальпов у него на поясе. Сейчас она, пожалуй, впервые по-настоящему обратила внимание на мужественно-прекрасный облик индейца, она ощутила в себе какое-то странное, неведомое ей прежде чувство. Лицо ее побледнело.

— Вождя апачей? Но он стоит здесь перед нами целый и невредимый! — сказала она.

— Он сам себя освободил, а потом расправился с команчами!

Карья слишком хорошо понимала, что стоит за этими словами.

— Он герой! — сказала она, всем своим видом невольно выражая восхищение. — А этот граф, значит, сбежал?

— Он отправился в Мехико.

— К отцу?

— Да. Его сопровождают в пути шесть команчей.

Она резко вскинула голову и сказала:

— И ты позволил ему спокойно уехать? Дай мне коня. Я догоню и убью его!