Верни мне сына
Шрифт:
Убрав телефон от уха, поворачиваюсь к Эле.
Она задумчиво смотрит в окно, щурит глаза, нервно дергает ногой.
— Все в порядке?
— А? — оборачивается она. — А… да… просто голова немного разболелась от вина.
Обычно она не так ведет себя при головной боли. Явно нервничает.
— Хочешь, Роман закинет тебя домой?
— Нет, нет, что ты. Сейчас выпью таблетку и пройдет, — и, включив на телефоне фонарик, принялась копаться в сумке.
В этот момент в руке вибрирует телефон, я отвечаю на звонок Виктора
— Виктор Палыч? — не сводя взгляд с Эли, произношу я.
— Денис, она может приехать минут через сорок.
— Отлично! Сама доберется или отправить за ней водителя?
— Сама. И да, она сказала, что не нуждается в тройной оплате.
Я поблагодарил его за содействие, убрал телефон и развернулся к Эле полубоком.
— Ответь честно: тебя напрягает вся эта история с ребенком, не так ли? Я же вижу, что ты весь день сама не своя и не пытайся это скрыть.
Эля прикладывает руку к груди, неестественно смеется.
— Напрягает? Конечно же нет, Денис. Я тебе уже сказала, что ничего не имею против мальчишки, и, как и ты переживаю, что он заболел.
В ресторане она опрокинула бокал и залила скатерть красным вином, потом очень спутанно поздравляла в микрофон Зару.
К гадалке не ходи: Эля вся на нервах. И это сто процентов связано с появлением Дани.
Я люблю ее. А еще люблю правду.
Если она не готова к тому, что Даня будет жить в нашем доме, то пусть скажет об этом сейчас. Мне нужна женщина, которая будет добра к моему сыну. Иначе ей не будет места в моем доме.
Да, я категоричен в таких вопросах. Хочу, чтобы хотя бы у моих детей было по-настоящему счастливое детство. Не позволю относиться к сыну, как к чужому. Я знаю, что это такое.
После того, как меня в семилетнем возрасте взяли в приемную семью и спустя два месяца вернули обратно в детдом, я прочувствовал, что такое быть чужим в семье. И не допущу, чтобы мой сын испытал это чувство на себе.
Машина останавливается у входа в отель. Под удивленные взгляды персонала мы идем к лифту, молча поднимаемся на этаж, я тихо стучусь в номер, и спустя несколько секунд на пороге появляется Анна.
Ее волосы растрепаны, в глазах пляшут черти.
— Вы? — Она быстро дышит, переводит взгляд на Элю.
— Мне сообщили, что Даня заболел. Я вызвал детского доктора. — Я вытягиваю шею, смотрю на детскую кроватку. — Ребенок не спит? Мы можем войти?
Девушка не торопится отходить с порога. Подозрительно смотрит на меня, немного наклоняется, втягивает носом воздух, как будто принюхиваясь.
— Вы пьяны? — вдруг спрашивает она.
— Нет, — усмехаюсь я.
«И как она почувствовала? Я же выпил всего один бокал виски».
— Милая Анна, — вежливо заговорила с ней Эля. — Мы просто хотим помочь. Разрешите нам побыть в номере до приезда доктора?
Анна скрещивает на груди руки, прищуривается.
— А вы, простите, кто?
— Элеонора. Невеста Дениса Алексеевича, — представляется Эля и протягивает ей руку.
— И чем вы мне можете помочь, Элеонора? — усмехается Анна, игнорируя ее руку. — Моральная поддержка мне не нужна, а с ребенком я справляюсь сама!
Переводит на меня злющий взгляд и вздергивает подбородок.
— А вы, уважаемый Денис Алексеевич для начала дождитесь результатов ДНК экспертизы, а потом начинайте вести себя как отец. Я не разрешаю вам приезжать к ребенку, когда вздумается, а еще, будьте так добры, попросите своих подчиненных не приходить сюда каждые пять минут, чтобы узнать, все ли у нас в порядке. А если точнее, велите им не следить за мной! — взвизгивает она и хлопает перед нами дверью.
— Вот это да-а… — шокировано моргает Эля и из ее рта вырывается смешок. — Как она общается с хозяином отеля?
Сам бы никогда не подумал, что это хрупкое создание способно так дерзко разговаривать.
«Неожиданно, неожиданно…» — удивляюсь я, приходя в себя оттого, каким тоном поговорила со мной Анна.
Не скрою, я привык, что девушки разговаривают со мной несколько иначе. У них резко меняется голос на приторно-сладкий, они без конца поправляют волосы. А сейчас чувствую себя ребенком, которого за что-то отчихвостили. И от этого губы растягиваются в улыбке.
— Может, Богдан перегнул палку? Я просил его всего лишь присматривать за Анной, а не надоедать ей каждые пять минут, — говорю я, идя к лифту.
Эля резко сменяет тему, заговорив о светильниках коридора, которые нужно поменять. Мы спускаемся в холл и решаем дождаться доктора там.
Аня
— Не отель, а дурдом! Проходной двор! — злобно выплевываю я, прижимая к себе Даню с градусником подмышкой.
Приехал заботливый папочка. Еще и пьяный!
Вспоминаю, как горничная говорила, что когда он выпьет, у него едет крыша и по позвоночнику бежит дрожь.
Наверное, мне стоило быть немного сдержанней в разговоре, вдруг он ворвался бы в номер и разнес тут все. А еще хуже оставил бы на мне такие же синяки, как у той Ольги.
Но я не сумела воздержаться от срыва. Весь день как на пороховой бочке. Стоит только прилечь — стучат. Стоит уйти в туалет — стучат. Стоит приступить к еде — стучат. Стучат. Стучат. Стучат без конца!
И даже вечером не могут оставить нас в покое.
Только я собралась уложить спать Данечку и самой уже прилечь, как на тебе — в номере снова гости. Ну сколько уже можно?
Достаю градусник, вижу «38,7» и опускаю плечи.
— Сладкий ты мой, — целую в макушку Даню и соглашаюсь, что его действительно не помешает показать детскому доктору.