Вернись к месту убийства, Алиса, любовь моя
Шрифт:
Они стояли не на обширной поверхности, а на площадке длиной сорок футов и шириной примерно равной тропе, по которой они шли до этого. Посмотрев вниз, Алиса увидела на невообразимой глубине скрученную, изуродованную поверхность той земли, по которой они путешествовали, растрескавшуюся, пронзенную острыми скалами. Даже в те мгновения, что она разглядывала землю, та, казалось, продолжала менять очертания, озера выплескивались в долины, пламя вырывалось из впадин и вершин, новые кусочки цветной мозаики заменяли старые; и лишь радуга неизменно продолжала сиять над этим пейзажем. Неизменным
Мы высоко над землей, – сказала она, – идем по поверхности узкого астероида. Это похоже на пролет сломанного моста. Я направляюсь к его дальнему концу.
Алиса, – сказал Калифрики, когда они возобновили шаг, – у меня к вам вопрос.
Какой?
Вы прибыли на Землю на первом корабле или на втором?
Почему вы спрашиваете об этом?
Вы говорили, что Нельсор с четырьмя клонами прибыли сюда и попали в беду. Затем, позже, его Алиса, узнав об этом, проделала тот же путь с тремя оставшимися клонами, включая вас.
Разве я так сказала? Что-то не припомню.
Затем, из того, что вы рассказали мне о вашем приключении с Нельсором в спальне, можно заключить, что вы, он и оригинальная Алиса совершали путешествие вместе.
О, это случилось совсем в другом полете.
Понятно, – сказал Калифрики, стараясь шагать в ногу с ней.
Зловещие клочья тумана проносились мимо них, вслед за ними летели крупные облака. Что-то массивное спускалось сверху, и было непонятно, собирается ли этот объект столкнуться с ними или пролетит мимо. Он был примерно такой же формы и альбедо, как и та платформа, по которой они шли.
Еще один астероид направляется сюда, – доложила она.
Давайте дойдем до конца.
– Да.
Когда они достигли точки, где тропа обрывалась, второй отрезок дороги скользнул вниз и соединился с тем, по которому они шли. Он слегка изгибался влево.
Нам показали продолжение пути, – сказала она. – Я собираюсь идти по нему дальше.
Вперед.
Несколько дополнительных отрезков дороги слетели с неба и заняли свое место, причем секция, которую они покинули первой, переместилась вперед.
– Путь продлевается по направлению к скоплению облаков, – сообщила Алиса, вглядываясь туда, где изгибалась дорога. И они продолжили свое передвижение, ориентируясь по общим очертаниям постоянно меняющейся панорамы внизу.
Она шагнула на очередную секцию их воздушного моста. Облака быстро надвигались; они были приглушенно розового цвета, бледно-голубого, лимонно-желтого; сплетаясь друг с другом, они создавали живописные абстрактные образы.
Пройдя несколько сотен шагов, Алиса услышала вопль. Остановившись и посмотрев вправо, откуда, как ей казалось, донесся крик, она не увидела ничего, кроме облаков. Когда крик повторился, она прикусила нижнюю губу.
Что это? – спросил Калифрики.
Не знаю.
Затем облака расступились, и она увидела пару дрейфующих валунов в нескольких футах от дороги. Верхняя часть туловища, голова и плечи женщины, похожей на нее, лежали на том камне, что плыл справа. Оставшаяся часть тела размещалась на
– Алиса! – крикнула расчлененная женщина. – Он хочет знать, кто виноват. Никто из нас не смог ему сказать. Остаешься только ты. Скажи ему, что случилось, милосердия ради!
Оба камня разлетелись в противоположных направлениях, и пелена облаков вновь сомкнулась вокруг. Калифрики почувствовал, что Алису бьет дрожь.
Если вам известно то, что он хочет знать, – сказал он, – возможно, будет лучше сказать ему. Это значительно облегчит жизнь.
Может, мне это известно, а может, и нет, – сказала она. – Думаю, я пойму это, когда мне зададут прямой вопрос. Ох!
Что? Что такое?
Нельсор. Я на мгновение установила с ним связь. Или он установил контакт со мной. Но теперь он исчез.
Вы можете сказать что-нибудь о его состоянии?
Похоже, в нем борются разные эмоции. Он счастлив оттого, что я пришла, и вместе с тем встревожен. Не знаю.
Они пошли дальше. Пение не смолкало, периодически под ногами ощущалась вибрация, когда новые секции их извилистой дороги соединялись друг с другом. Разноцветный туман то расступался, то вновь сгущался, заволакивая обзор и порождая дразнящие образы.
Казалось, что дорога вытягивается, словно телескоп, по мере их продвижения сквозь густой туман. Внезапно Алиса остановилась, замерев, и резко сказала:
Стоп!
Что там? – спросил Калифрики.
Конец дороги, – ответила она. – Тропа обрывается. Мы стоим на краю, и я смотрю вниз через рассеивающийся туман на далекую землю. По сторонам дороги туман тоже рассеивается. Но впереди нас он все еще густ. Он окрашен красным.
Они стали ждать, и красный туман постепенно уплыл, представив ее взору заостренный скалистый выступ, настолько живописный, что он казался скульптурным изваянием. Края его симметрично понижались от центра, а передняя часть изгибалась парой серо-голубых каменных плеч. Перед ними располагался плоский желтый овал песчаника, приподнимавшийся над небольшой, теряющейся в тумане конструкцией неправильной формы, похожей на лестницу. В дальней части выступа в толще скалы была вырезана ниша, расположенная на уровне плеч. Примерно посередине желтого овала виднелся колодец, окруженный невысокой стеной из красного кирпича. Еще одна искусственная стена – на этот раз из черного камня – стояла во впадине за дальней оконечностью овала. Она была примерно двадцати футов в длину, восьми в высоту. На ней висели цепи. Весь этот пейзаж дрожал и расплывался, словно от зноя.
Ветер окончательно разогнал туман, и стали видны очертания боковых склонов выступа. Когда последняя дымка рассеялась, Алиса увидела, что основание выступа резко обрывалось на расстоянии примерно двойного человеческого роста под овалом, с него свисали острые синие сосульки, словно снежная горная вершина оторвалась от тела горы и парила в черном пространстве под немигающими огнями; теперь стало видно, что радуга одним концом упирается прямо в овал.
Несмотря на то что воздух очистился от тумана, все это монументальное зрелище продолжало чуть дрожать и расплываться.