Вернись! Пока дорога не забыта
Шрифт:
– Но некоторое время назад я вынужденно дал ей право самой решать…
– Так поговорите с ней, убедите, пока она не дала ответа. Если Эльсиан получит отказ, он смирится с этим, но негоже мужчине самому брать своё слово обратно.
– Как не дала ответа? Ильберта сказала мне… Вы утверждаете, что она пока не согласилась? – Меерлох внимательно изучал лицо Энварда. Хитрит он или действительно так думает. – Хорошо. Видимо, я зря волновался. Воспользуюсь вашим советом.
Как только король Полонии ушёл, император приказал найти и пригласить
– Случилось что-нибудь невероятное, отец? – Ильберта, впорхнув в кабинет, привычно чмокнула Меерлоха в щёку.
– Есть несколько вопросов.
– Слушаю, – тщательно расправив юбки, девушка уселась на небольшом диванчике.
– Я далеко не молод, дочка, последнее время на меня всё чаще наваливается усталость и недомогание, – правитель замолчал.
– Но я не лекарь.
– Ты наследница, и я прошу тебя прислушаться к моему мнению о замужестве. Братьям твоим я не могу доверить империю, но и Эльсиан меня не устроит. Подумай хорошенько, стоит ли ссориться с отцом, лишать его спокойной старости только лишь из упрямства?
– Чем не угодил вам сын Энварда второго, ума не приложу.
– Верно сказала, он сын своего отца, а знаешь ли, каково жилось в Полонии матери принца? Мне Лейпост порассказал о правилах в этом семействе. Не желаю своей дочери такой судьбы!
– Я сама жила несколько дней во дворце Энварда, ничего ужасного не заметила, – возразила принцесса.
– И как ты нашла Рогнеду?
– Правду сказать, она странно замкнутая, настороженная. Мы почти не разговаривали.
– Состояние твоей матери, напуганной Кутрохом, напоминало её поведение?
– Пожалуй. – Ильберта задумалась. – Хотите сказать, королева боится?
– Уверен. – Меерлох был доволен собой. Как удачно твёрдая позиция Энварда подсказала направление разговора с дочерью, всё можно свести к заботе о её благополучии в будущей семье. – Замужем за Эльсианом ты будешь чувствовать себя не лучше чем Рогнеда.
– Я не замечала за принцем… Хотя… – Девушка вдруг вспомнила, что с тех пор, как она стала весела, Эльсиан переменился к ней. Отмалчивался, не поддерживая разговор, словно терпеливо сносил нечто неприятное. – Но я благодарна принцу. В тяжёлую минуту он помог мне справиться с унынием!
– Если уж говорить о благодарности! – Меерлох повысил голос, поднялся с кресла, подошёл к дочери и положил руки на её плечи. – Все мы жизнью обязаны Виолету, а не кому-то другому!
– Жизнью?
– А ты как думала? Кутрох не только угрожал, он и действовал. Будь уверена, даже если бы ты вернулась в Титанию с мужем, он бы отравил вас обоих! Победа макрогальского принца в поединке с твоим кузеном спасла нас всех.
– Но… как быть, отец? Это так унизительно! Я, дочь императора, сама сделала ему предложение, а он: «Умираю! умираю!». – Ильберта уткнулась лицом в отцовскую руку и зарыдала.
– Милая моя, доченька, что я вижу? Ты не плакала с
– Хорошо, отец, я подумаю. Эльсиан просил меня о том же. – Ильберта поднялась, собираясь покинуть кабинет, но в это время доложили о Виолете: он просит аудиенции.
– Подожди, доченька, не будем откладывать этот разговор.
Меерлох вернулся в своё кресло и позволил пригласить гостя. Принцесса вновь уселась на диван, приняла отсутствующий вид, успев всё-таки осушить платком слёзы, проверить в порядке ли платье и причёска. Виолет зашёл в кабинет, отвесил положенные поклоны и обратился к императору:
– Ваше императорское величество! С благословения моего отца, короля Макрогалии Руденета пятого, прошу руки вашей дочери Ильберты. Я давно и преданно люблю Её Высочество и обещаю, сделать всё возможное для счастья своей супруги и процветания империи.
– Рад слышать. – Меерлох поднялся, подошёл к принцу и обнял его. – Кому, как не тебе, сын, могу я доверить своё главное сокровище! Помолвка состоится завтра же. Сейчас подготовлю послание в Крыландию. Как только твой брат Кларинет сможет приехать, проведём свадебную церемонию.
Искренняя радость озарила лицо Виолета. Он смотрел на принцессу, ожидая хоть какого-нибудь знака, она же не отводила глаз от пейзажа за окном, только щёки горели.
– Бетти! – улыбаясь, обратился к ней молодой человек, он не верил показному равнодушию.
– Иди, друг мой. – Меерлох повёл жениха к выходу. – Тебе надо подготовить послание брату, отцу также следует сообщить. У макрогальского посланника, я знаю, есть голуби.
– У меня свои.
– Вот и хорошо, порадуй родителей, а с Ильбертой ещё наговоритесь!
Едва за принцем закрылась дверь, девушка вскочила с дивана, словно подброшенная неведомой силой:
– Как же так, отец? Сами предоставили мне право решать свою судьбу, и что же?
– Что же? – Монарх смотрел на разбушевавшееся дитя с усмешкой. – Решение твоё одобрено. Ведь именно за макрогальца ты собиралась выходить сразу после указа?
– Да, но с тех пор многое изменилось…
– Вот как? Я, знаешь ли, не предполагал, что ты станешь каждую неделю выбирать нового жениха!
– Он, он выгнал меня из Макрогалии!
– Доченька! Человек был на пороге смерти, разве можно всерьёз воспринимать его слова? Всего лишь бред. Кто, находясь в здравом уме, откажется от моей прекрасной принцессы? – Меерлох приложил палец к губам в знак того, что дочери следует помолчать. – Иди-иди, порадуй мать. Надо начинать подготовку к свадьбе. Кларинет не заставит себя долго ждать.