Вернуть Боярство 9
Шрифт:
Я сумел управиться в рекордные сроки. Десять минут, всего-то десять жалких отрезков по шесть десятков секунд — и сложнейшие чары, задействовавшие энергетику двух миров и сочетающие в себе несколько школ Магии, были готовы. И одновременно с этим кое-кто из начальства наконец сообразил, куда клонится дело…
— Прекрати! — загремел голос Сергия Белозерского, заставляя содрогаться толпящихся за пределами звезды чародеев, что не могли вмешаться в ритуал.
— Рунна виитар суреннай, Маргатон! — вскинул я руку, игнорируя взвывшее чувство опасности.
Молнии всех оттенков красного, сколько их ни есть в мироздании, обрушились настоящим дождем. Не десятки, не сотни — тысячи и десятки тысяч разом, в едином
— Арде!
Принятие сделки. Печать на незримом договоре, печать, что связала меня и её владельца незримыми узами Законов Магии, перед которыми равен и студент-первогодка самого задрипанного магического училища, и Главы Пантеонов Богов и Князья Демонов. Ангелы и элементали, духи и темные божества — все, все равны в глазах этих законов…
Ты опоздал, дядя.
Глава 20
Кандалы громко звякнули при очередном движении — нестерпимо захотелось почесать кончик носа. Я досадливо поморщился, глядя на эти проклятые железяки… Хотя нет, скорее как раз наоборот — особым образом освященные, изготовленные артефактором Архимагом из числа монахов Русской Православной Церкви, с нанесенными на них строками из святого писания, они блокировали ток маны в теле одарённого, которому не повезло бы оказаться в застенках Священного Синода Российской Империи. Вроде меня в данный момент, да…
Вздохнув, я ещё раз оглядел место, в котором собирались устроить показательное судилище над одним чересчур самоуверенным чародеем, преступившим законы божеские и, что более важно, имперские — над вашим покорным слугой, Аристархом Николаевым-Шуйским. Чистое, ровное как стол поле, десяток высоких, смахивающих на троны кресел, где заседала комиссия аристократов, и в центре главное, одиннадцатое место — то, на котором сидел мой дядя. Председатель сегодняшнего судилища собственной персоной.
Дядя был хмур, бледен и явно изрядно зол. Настолько, что даже сидящие рядом бояре и несколько монахов вроде Велизария — большие шишки Синода из числа тех, кто отправился в этот поход. Всем этим людям предстоит принять сегодня непростое решение — что делать со мной после того, что я устроил. И по древним традициям, во время военного похода совершившего серьёзное преступление чародея должны были судить прилюдно. А потому вокруг собралось громадное количество аристократов — Главы и Старейшины Магаданских Родов и та знать, что входила в состав отправленного на Дальний Восток флота.
Я вздохнул и почесал левую бровь. Не то, что бы я нервничал, совсем нет — скорее меня раздражал тот факт, что из происходящего было решено устроить едва ли не цирковое представление. К чему вся эта орава народа, дядя, если решение фактически принимать тебе? Как и нести за него ответственность… Хотя что это я — скорее всего, в том и дело, что он хочет снять её часть и распределить по окружающим. Простят ли меня, накажут ли — но потом, в походе, каждому, кто попробует поднимать эту тему, он сможет тыкнуть в носом факт этого судилища. У всех была возможность услышать за что и почему меня судили, и если смолчавший здесь попробует возникать позже, ему резонно ответят — а чего ж ты тогда, когда у тебя была такая возможность, промолчал, друг дорогой?
Дурость, как по мне. Армия — это армия, без принципа железной руки и твёрдого единоначалия даже лучшее войско постепенно превращается в стадо баранов, у каждого из которых в самый неподходящий момент может оказаться свое мнение и видение того, какие приказы выполнять, а какие не стоит. Как говорил кто-то из живших до меня — я предпочту быть в войске баранов, возглавляемых львом, чем в войске
— Ты в любой момент можешь сломать оковы и оказаться свободным, мой друг, — раздался в моих ушах тихий шепот. — Одно твое слово, и я…
Дядя и старшие по рангу из присутствующих монахов и чародеев как по команде нахмурились и с подозрением уставились на меня. Ни увидеть, ни услышать моего собеседника они, по идее, не могли, но вот смутно ощутить присутствие незваного гостя — вполне. Я негромко, так, что бы слышали лишь они, ответил ему:
— Заткнись, Маргатон. И проваливай!
— Как скажешь, дорогой друг, как скажешь, — хихикнул довольный Владыка Крови, витающий вокруг меня незримой и неощутимой дымкой. — Но если что — ты только свистни, и я тут на все деньги погром устрою! За тебя, дружище, я им тут всем головы поотрываю!
Я лишь хмыкнул на это самоуверенное заявление. Поотрывает, скажешь тоже… Тут собралась такая толпа старших чародеев, что они даже не самого слабого божка толпой запинают. Да заявись сюда прямо сейчас хоть Младший Бог в полной своей силе — бедолагу на алхимические ингредиенты разберут быстрее, чем тот маму позвать успеет. На пару сотен метров вокруг нет, за редким исключением, почти никого ниже Мастера рангом — ожидается суд над нечестивым чернокнижником, как успели раструбить некоторые из особо возмущенных святош, и слабаков на такое мероприятие не пустили. В конце концов, присутствие зрителей здесь нужно ещё и на случай, если я рискну бросить мощь, заработанную чудовищной гекатомбой, одной из крупнейших в истории страны, на попытку бегства.
Ну, так полагает большинство — дяде я сразу сказал, что подобного делать не собираюсь. И, что более важно — слово дал, что приму любое наказание. Нет, естественно, если приговорят к смерти — я попытаюсь сбежать, не самоубийца же, но подобное крайне маловероятно. Нужно быть законченным дегенератом, что бы убивать одну из самых эффективных боевых единиц перед большим наступлением, в котором каждый чародей моего калибра будет на вес золота — камчатская кампания, к сожалению, не будет решатся одним генеральным сражением. Высадиться, закрепиться, начать наступление и открыть несколько дополнительных участков фронта, на которые японцы и их союзники перекинут большую часть сил, что сейчас осаждают Петропавловск-Камчатский… Казните меня — и Смолов тут же заберет все три наши судна и полетит назад. Более долгим, но значительно более безопасным маршрутом, чем прибыли. А это ещё и минус Архимаг, Старший Магистр и несколько Младших Магистров, не говоря уж о прочих… Количественно — немного, но это элитные силы. Из числа тех, кто зачастую решают исход сражений. Есть, конечно, в нашем флоте и бойцы почище моих — одни боярские дружины чего стоят, но даже так это будет ощутимой потерей.
Так что голову мне не оторвут… Но вот то, что наказать могут весьма сурово — не сомневаюсь. Скажу больше — дядя обязан это сделать. Нельзя допускать, что бы устроенное сошло мне с рук — это подорвет дисциплину в войсках и его личный авторитет. Если можно Николаеву-Шуйскому — то почему нельзя нам? Бояре и представители Великих Родов дворян точно придут к такому мнению.
В общем, я подложил родичу немалую свинью. И наказать меня надо показательно, и слишком усердствовать нельзя… Не будь мы родичами, он бы, возможно, даже плюнул на потерю моих бойцов и просто лично оторвал бы мне голову — но мы родичи, и потому придется Сергию Белозерскому заниматься тем, от чего он бежал, уходя из Рода Шуйских — политикой. Той самой грязью, где сидеть на двух стульях — это минимальный допустимый порог, а в идеале твой зад должен подгребать под себя как можно больше разных табуреток…