Вернуть Боярство
Шрифт:
— Эй, болезный, — окликнул я уже удаляющегося коротышку. — А ты рискнёшь ответить за свои слова?
— Это каким образом, деревенщина? — вскинул он брови.
Ко мне тут же шагнул один из здоровяков, сопровождавших его словно царская свита и положил здоровенную лапище мне на плечо. Зря — через секунду не успевший даже воззвать к стихии, как рухнул на колени, чуть подвывая — руку я ему выкрутил нещадно, на полную мощь. И в ответ на каждую попытку её вырвать бил бедолагу током, не давая возможности собраться и дать отпор.
— Ты, — кивнул я на него. — Готов драться со мной первым, без жеребъёвки? Или тут
Скосив глаза на облажавшегося дружка, он вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза.
— Какие ставки, безродыш? — поинтересовался коротышка.
Ба, да в части ещё есть люди, не ведающие, откуда меня изгнали! Даже приятно...
— Если я выиграю, то ты принесёшь публичные извинения моему товарищу, — заявил я. — Признаешь свою неправоту при всех присутствующих тут господ.
— А если выиграю я? — прищурился он.
— Ставлю свой клинок, — достал я Меч Простолюдина.
— Не пойдёт, — не глядя отказался он. — Ты встанешь на колени и при всех попросишь прощения, что суёшь свой длинный нос куда не следует. Идёт?
— Конечно, — осклабился я.
Глава 20
— Что скажите, Алексей Алексеевич? — поинтересовался Савелий Павлович. — Победит наш парень? Всё же его противник — Игнатьев. Есть мнение, причем не только моё, что он гениален — молодому человеку лишь недавно исполнилось шестнадцать, но он уже вот-вот станет Адептом.
Капитан первой роты батальона Алексей Алексеевич Воронцов едва заметно улыбнулся, не спеша отвечать. Савелию Павловичу глубоко в душе не слишком нравился этот его новый подчинённый, который куда уместнее смотрелся бы не в их сибирской глуши в Имперской Страже, а в Императорской Гвардии. Ведь несмотря на то, что он формально был выше по должности, даже командир их полка относился к Воронцову уважительнее, чем к нему.
А если добавить к этому факт того, что захоти молодой Воронцов, и он в любой момент может занять его собственную должность, то становится понятно, отчего комбат испытывал смешанные чувства к молодому и талантливому офицеру. Сложно это — быть начальником у человека, который без проблем может лишить тебя твоего места... Однако внешне этого Савелий Павлович старался никак не проявлять — мало ли чего. А с приходом в его роту ещё и Марии Бестужевой положение бедного комбата осложнилось вдвойне, ведь девушка в своей родовитости ничуть не уступала своему прямому начальнику — Воронцову. Слава богу, она напросилась в заместители родовитому столичному дворянину, а не ему — от таких личностей скромный представитель небольшого дворянского Рода предпочитал держатся по возможности на расстоянии. Не его лиги игроки... Но тем не менее держать марку перед остальными офицерами тоже было необходимо, а то он и без того слишком старательно избегал эту пару своих подчиненных. И происходящее сейчас показалось господину майору неплохой возможностью показать остальным офицерам, что у него всё под контролем.
— Савелий Павлович, ну что вы такое говорите, — ответила вместо своего начальника Мария Бестужева. — Ну конечно, у него нет ни единого шанса!
— А жаль, — вполне искренне расстроился Савелий. — Я уже было надеялся, что хоть в этот раз наш учебный батальон имеет шансы стать лучшими. За год службы здесь ни разу не выигрывали, — вздохнул он. — Скорей бы уже в действующие войска...
— Осторожнее, господин майор, — сверкнул глазами Воронцов. — Желания — вещь опасная и непредсказуемая, имеющая тенденцию сбываться совершенно неожиданно и совсем не так, как хотелось бы тому, кто его загадывал... Но вернёмся к нашему соревнованию. Вы неверно поняли Машу — шансов нет как раз-таки у Игнатьева. Советую ставить на нашу тёмную лошадку. По моему, господин Мазин идёт к нам... Готовы сделать ставку?
***
— Твой оппонент — Антон Игнатьев, — инструктировал меня Лаврентий. — Довольно известная среди нашего поколения личность. Среди дворян нашего возраста он входит в пятерку самых одарённых магов Александровска, так что будь осторожнее. Его любимые стихии — воздух и земля, плюс он сносно владеет водой. Практически универсал, без особых слабых мест и к тому же обладающий внушительным для Ученика резервом маны. Уверен, что справишься? Я имею ввиду, что я мог бы и сам за себя постоять...
— И проиграл бы, — безжалостно припечатал Хельга. — Причем весьма унизительно. Я знаю, что он завидует твоему старшему брату, а потому и подначивает тебя. Насколько я слышала, два месяца назад ты уже ему проиграл, причем весьма унизительно. И как раз после этого решил идти служить в Имперскую Стражу, да ещё и друзей затащил. Хотел повторить это унижение? Зачем ты вообще повелся на его провокацию?
На это Лаврентий ничего не ответил, лишь опустив взгляд. Видно, девушка задела его своими словами за живое, но возразить по существу ему было нечего. Вокруг меня собрались сейчас все мои сокурсники и даже некоторые ребята из других рот — как никак, я сейчас представлял честь батальона и их, собственно, честь.
— Если такая умная, госпожа Валге, — неожиданно вступилась за парня Юля Нестеренко. — Все мы наслышаны о ваших навыках, но что-то вы их не торопитесь демонстрировать!
— Тебе было мало той трёпки, что я устроила тебе в первый день? — высокомерно подняла точёную бровь красавица. — Если угодно, могу повторить её, коли иначе ты своего места запомнить не в состоянии.
— Какого такого «моего места»? — вспыхнула девушка.
Так, этот балаган пора заканчивать. В конце концов, я тут главный герой или так, за самокрутками вышел? Не хватало тут ещё бабских разборок.
— Дамы, дамы! — вскинул я ладони. — Я очень ценю ваше мнение, да и твоё, Лаврентий, тоже, но давайте вернёмся к нашим делам. Тотализатор какой-нибудь имеется?
— В смысле? — удивился Юсупов, присутствующий тут же. — Ставки?
— Они самые, они, родимые, — потёр я ладони. — Что, никто не организовал? Тогда давайте так — я потяну время ещё пятнадцать минут, а вы за это время постараетесь организовать их. Сразу говорю — тридцать процентов от выигрыша каждого мне в карман. Плюс сам я ставлю...
Так, в кармане лишь триста двадцать рублей ассигнациями да какая-то мелочь рубля на три с половиной. Хорошо хоть все деньги с собой таскаю, благо их у меня немного. Ладно, не будем позориться и жадничать.
— Я ставлю на себя! — объявил я. — Триста двадцать рублей. Более того — гарантирую победу ровно на пятой минуте. Кто готов взять на себя организацию ставок?
— Это, пожалуй, я могу взять на себя! — повеселел Рысаков. — Но ты уверен в победе? Не хочется этого признавать, но...