Вернуть изобилие
Шрифт:
— Если вы спешите вернуться назад на Землю, с Паскаля через каждые полчаса ходят шаттлы, — небрежно бросила я.
— Черт, я думаю, что могу урвать час-другой для отдыха, — жизнерадостно отозвался он.
Я зацепила пальцем ремни кресла второго пилота и придержала их для него. Я медленно улыбнулась ему:
— Тогда почему бы вам не сесть рядом со мной? — спросила я.
— КАКАЯ ТЫ КОВАРНАЯ, КАПИТАН.
— Это было просто любопытство. Любопытство и сознание собственной власти — этот бедняга, вытащенный из своей скорлупы, застигнутый врасплох и отданный на мою милость. На Паскале мы отправились
А потом он лежал, положив голову мне на грудь, и я спросила:
— Ты первый раз покинул Землю, Доминик?
— Нет, ответил он. — Нет, мэм, вовсе нет. Когда мне исполнилось четырнадцать, на день рождения папа с мамой возили меня на Луну.
— Я родилась на Луне, — сказала я.
— О, правда? — спросил он…
А потом он говорил:
— Я не могу тебе ничего сказать, Табита. Не могу, потому что НЕ ЗНАЮ.
— Но ребята на базе думают… — подсказала я.
Он вздохнул и сказал:
— Послушай. Я не знаю, поэтому не могу сказать точно. Но был слух, и только, — всего лишь слух — что это материалы по НЛО.
— НЛО? — переспросила я. — Никогда о такой не слышала.
— Это не организация, — пояснил он. — Это — что называется, феномен. Историческая аномалия.
НЛО означало «неопознанные летающие объекты». «Летающие тарелки» — так они раньше назывались.
— КАК У КСТАСКИ.
— Да, как у Кстаски, только большие и с людьми внутри.
Пятьдесят серых шкафов по четыре ящика в каждом, двести ящиков, заполненных бумагами: письма, фотографии, газетные вырезки, документы и отчеты — все, связанное с людьми, видевшими в небе звездные корабли инопланетян в основном еще ДО Малого Скачка, — таковы были слухи Доминика Векслера.
Больше люди таких вещей не видят. Или, наоборот, их видят все. А теперь у капеллийцев есть все свидетельства.
— А ЗАЧЕМ ОНИ НАНЯЛИ НАС, ЧТОБЫ МЫ ПРИВЕЗЛИ ИМ ДОКУМЕНТЫ, ЕСЛИ ОНИ БЫЛИ У ВВС США?
— Не знаю. Может, они хотели, чтобы это было сделано незаметно и нигде не фиксировалось. Доминик Векслер был единственной уступкой, на которую пошли эладельди, и выбран он был не за острый ум. Ему не сказали ни слова.
Доминик улетел с Паскаля ранним шаттлом, чтобы никто не видел, как мы улетаем вместе. Он весело болтал, как школьник.
— Ну, что, Табита, — сказал он. — М-м, спасибо. Это было здорово. Ты была — просто замечательная.
У него был такой вид, словно он сомневался: поцеловать меня или отдать честь. В конце концов, он пожал мне руку. А потом надел свои зеркальные очки и улетел на Землю, оставив меня в космосе, где бродят летающие тарелки.
25
В Саду Меркурия было не так уж людно. И тем не менее, выбраться оттуда, когда с крыши вниз посыпались на своих лоснящихся крыльях полицейские, было довольно трудно. Полицейские пролетели так близко, что Табита почувствовала затылком движение воздуха, появившееся при их полете. Она бросилась в сутолоку возбужденной толпы, пробиваясь к выходу, протолкалась сквозь нее и не оглядывалась. Она мчалась назад, к своему кораблю. Если этот корабль еще у нее
В те дни почти каждый посетитель Изобилия испытывал отвращение при мысли о встрече с полицией и принимал меры к тому, чтобы ее избежать. Тот факт, что клиенты Сада Меркурия справились с этим несколько лучше, чем многие другие, означал всего лишь то, что им больше повезло. Табита и прочие постоянные клиенты, кто мог, набились в первый же лифт и поехали вниз.
В лифте все избегали смотреть друг на друга, словно в надежде, что это сделает их невидимками. Они никогда там не были и не видели никого из тех, кто был.
— Не знаю, с чего это все, — возбужденно сказал какой-то молодой человек. Он был изрядно навеселе и все еще сжимал в руках бутылку «Астарта Сюпрем». Он засмеялся: — Зато, клянусь Богом, это забавнее, чем то гнусное шоу.
Его спутник что-то пробормотал в знак согласия.
Я-то знаю, из-за чего все это, подумала Табита, зажатая спиной крупной потной женщины в шубке из котикового меха и кобальтовым карманным стилетом. Но кто бы мог подумать, что они придадут этому такое значение? Всего лишь небольшое сотрясение пыли на Грэнд-Канале; такое случается по двадцать раз на день, а тут ведь никто даже не был убит. И им всего-то требовалось забрать Элис, никакой необходимости было являться и хватать сначала меня.
Они, наверное, хотят угодить капеллийцам, подумала Табита. Если бы только этот маленький ублюдок не налетел на чертов манекен! Табита стиснула зубы и вонзила ногти в ладони. Я иду, Элис, подумала она.
Господи, только куда же нам теперь лететь?
На Землю? Бальтазар Плам умер, а кроме него там ее спрятать было некому. Пояс?
Титан, по иронии судьбы, был бы идеальным местом — туда никто не летает.
У нее даже не было достаточно денег для заправки.
Табита заметила, какая паника поднялась на сцене. Марко и его дружкам было что прятать, как и всем остальным. Табиту это нисколько не удивило. Только черта с два она взвалит на себя еще и их проблемы.
На уровне отеля все туристы толпой вывалились из лифта. Сквозь окно-картину на противоположной стороне вестибюля Табите был виден огромный зеленый купол по ту сторону пропасти, маячивший над чахлыми деревьями. Это был криосанаторий, здание Правда-Сна.
Над пропастью кружил целый эскадрон лоснящихся черных дельта-змеев.
Мужчина с бутылкой издал восклицание и бросился к окну.
Дельты остановились у дверей Правда-Сна и зависли, копошась на сквозняке, как черепахи в садке.
Там тоже что-то происходило. Изобилие сегодня вечером оправдывало свою репутацию.
Когда двери лифта уже закрывались, Табита мельком увидела полицейских-киборгов в блестящей черной броне, согнувшись, выпрыгивавших из дельт и легко карабкавшихся по спинам друг друга. Очевидно, корпорация Правда-Сна могла себе позволить все лучшее, чем располагало Изобилие.
Табита Джут поехала дальше, в доки, одна. Настроение у нее было скверное. Она была сердита и напугана. Казалось, она сердита и напугана уже долгое время. Казалось, со времени ее идиллии с Марко Метцем прошло много месяцев — крошечный отрезок исчезнувшего времени, увиденный в неправильном окуляре телескопа, заключенный в пузырь и ничего уже не значащий.