Вернуть Веру
Шрифт:
– Дорогая игрушка, - восхитилась Вера, стоило мне усесться за руль.
– Дороже меня самого так точно, - криво усмехнулся я.
– Зачем ты так? Это… неправда.
Я ничего не ответил. Лишь плечами повел и выехал со стоянки. Будто понимая, как мне непросто, Вера тоже замолчала. Домчали быстро, но с трудом нашли, где припарковаться.
– Подожди, Вер… - пробормотал я уже у ступенек, ведущих к парадному входу.
– Волнуешься? Это нормально, - она ободряюще взяла мою руку в свою, и, может быть, только этому благодаря, я вынес то, что случилось дальше.
Очень странно было смотреть на сцену, зная, что
– Господи, что я за придурок?! Даже цветов не купил…
Я заметался, как последний дебил, под удивленным взглядом директора матери.
– Эй! Подожди… - Вера обхватила мои щеки ладонями.
– Мы еще не знаем, стоит ли она… цветов.
И, знаете, Вера… Она ведь была права. Потому что эта… женщина, что меня родила, того не стоила. Нет, поначалу она благосклонно отнеслась к нашему визиту. Ну, еще бы… Я ведь далеко не самый последний человек на этой земле. Но потом, когда Вера (сам я не смог) выложила ей все, как есть… господи, надо было видеть ее лицо! Она принялась отрицать все… Убеждать нас, что мы что-то спутали. И жеманно хохотать… Это было, пожалуй, самым мерзким.
– У нас есть доказательства… - сощурилась Вера. Такая красивая в этом винном платье… и в своем праведном гневе тоже красивая. Я смотрел на нее и чувствовал, как меня отпускает напряжение чудовищной силы.
– Вер!
– Посмотрим, что вы скажете, когда увидите их!
– Вер! – повторил я. – Не надо… - покачал головой.
– То есть как это не надо?!
– А вот так. Пойдем… - переплел с ней пальцы, бросил последний взгляд на… чужую, абсолютно чужую мне женщину и снова заглянул в глаза Веры. – Пойдем.
– Поверить не могу, что ты позволил ей отвертеться! – возмущалась она, когда мы вернулись в машину. – Хотя… Нет! Так даже правильно, Гуляев. В ее лице ты много не потерял. А вот она… Пусть живет и знает, какой у нее сын! Пусть локти грызет, сучка… напомаженная!
Я вел машину, изо всех сил сдерживая смех. И чувствовал себя таким легким-легким… Как облако. Ну, и черт с ним, что ничего не вышло! Пусть было больно. Вид разъяренной Веры стоил того, чтобы это все пережить. Как и осознание того, что ей до такой степени на меня не все равно. Матери все равно, да. Но ей… ей-то нет. И сейчас это гораздо важнее. Я не выдержал. Откинул голову и счастливо рассмеялся.
– Нет… Вы полюбуйтесь на него! Ну, и чего ты ржешь?!
– Ты смешная.
– Я?! – вздернула брови Вера.
– Угу. Прям ангел мщения… Мне казалось, еще немного, и ты вцепишься ей в морду.
– Плохо сделанную, кстати сказать. Ты видел?!
– Что именно? – переспросил, сворачивая в какую-то подворотню. Если Веру это и насторожило, то она ничего не сказала. А может, в запале вообще не поняла, что я делаю.
– Ее физиономию вблизи. Там пластик – я даже не знаю сколько. Тебе повезло, что вы совсем не похожи.
Я заглушил мотор и посмотрел на Веру, лениво откинувшись на подголовник. За этот странный вечер я испытал, кажется, весь спектр эмоций. От страха и отрицания к чудовищно болезненному разочарованию. А от него – к необузданному веселью и, наконец, чему-то щемяще-нежному… незнакомому и непонятному.
– Да ну её… К черту, - прошептал я, увязая в этой тягучей неизвестности, касаясь пальцами прохладной гладкой кожи Веры и так отчетливо для себя понимая, что не отпущу ее. Никогда… Сколько бы она ни просила, убеждая меня, что так будет лучше. Больше не отпущу.
23
– Ч-что ты делаешь? – задыхаясь, прошептала я вопрос, ответ на который был прямо у меня перед носом. На моих губах был… его вкусом. В моих глазах… теплым золотом его глаз…
– Возвращаю Веру, – повторил Стас уже когда-то сказанное. Неторопливо стащил с плеча рукав моего стильного полупальто и прижался губами к коже. – Вот ведь штука какая… Я думал, что все у нас будет, стоит мне только вернуть тебе веру в себя. Убедить, что я больше никогда не предам тебя и не обижу… А на самом деле… - Стас отвлекся от поцелуев и вновь заглянув мне в глаза, коснулся накрашенных губ пальцами.
– А на самом деле… - прошептала я, едва различая собственный голос сквозь нарастающий шум крови в ушах.
– Веру вернула мне ты.
Я тяжело вздохнула. До боли закусила губу, но… это ни к чему не привело. Не отрезвило, не ослабило сжимающую горло удавку и не успокоило колотящееся в груди сердце, которое до боли лупило меня изнутри по ребрам. Он не мог бы подобрать лучших слов, чтобы заставить меня капитулировать. И я хотела бы иметь силы противостоять их сладости, но прямо сейчас силы меня покинули… Я зажмурилась, опустила голову, касаясь лбом твердой груди Гуляева. Сделала еще несколько рваных вдохов. От Стаса пахло вызывающе пряно… Да… Даже исходящий от него аромат был настолько ярким, сочным и притягательным, что перед ним невозможно было устоять. Двумя распластанными ладонями я прошлась вверх по его рукам и ухватилась за лацканы на пиджаке. Надеясь, что пальцы перестанут дрожать, и эта дрожь с самых их кончиков не перекинется на все мое тело, но… Поздно. Слишком поздно. Я никогда не умела этому сопротивляться. И не научилась. Может быть, в чем-то и поумнела, да… Но только не в том, что касалось сидящего в каких-то миллиметрах от меня мужчины. Он снова провел пальцами по моему лицу, шее… Поддел тонкую бретельку платья и стащил вниз вместе с лифчиком. Не знаю, в тот ли момент я сдалась… Или это случилось гораздо раньше? Как бы то ни было, я сама с тихим стоном перебралась к нему на колени. Наверное, нам было не очень-то удобно, но никто на это внимания не обращал. Я рванула пуговицы на его рубашке, ослабила узел галстука и стала покрывать жадными голодными поцелуями его шею, грудь, наверняка оставляя метки…
– Вера… Вера… Хорошая моя… - бормотал Гуляев, лаская голую кожу на моих бедрах чуть повыше чулка, каждый раз заходя дальше и дальше…
Щелкнула пряжка ремня. Я даже не поняла, кто ее расстегнул. Зато услышала, как Стас чертыхнулся, стаскивая с себя белье и брюки. А потом, когда я, застонав протяжно, медленно на него опустилась, стихли даже ругательства. Только наши рваные вдохи, только звуки слившихся в едином порыве тел – и ничего больше. Никого… мы были одни в том мире. Надежно скрытые от любопытных глаз запотевшими стеклами авто и спустившимся холодным дождем.