Вернуться (не)возможно 2

Луна Соулей

– Ты любишь ее? – спрашивает, не отводя взгляда. Я киваю. Он опять молчит. Чувствую, что разговор будет не простым. – Когда она десять лет назад прилетела во Францию, на нее было страшно смотреть. Столько боли в ее глазах я не видел никогда. – он смотрит куда-то сквозь меня. Вспоминает. А я чувствую, как мое сердце сжимается в груди. Это я причинил ей эту боль. Я причина такого состояния Кэт. – Она работала без остановки, забывая поесть. Спала по четыре часа в сутки, нанося на лицо тонну косметики. Кэтрин не хотела останавливаться. Ей проще было находиться в образе, не думать ни о чем, ни о ком, лишь бы не вспоминать ту боль. Никакие уговоры не действовали. Это продолжалось изо дня в день, пока спустя месяц она не упала в обморок от перенапряжения и истощения. – вцепляюсь руками в подлокотники кресла и сжимаю их так, что побелели пальцы. Анри продолжает. – Тогда-то и выяснилось, что ее организм и так был перегружен из-за беременности и гормонального перестроения. – он смотрит на меня. Я перестал дышать, представляя, через что ей пришлось пройти из-за меня. Я не думал о последствиях, когда заключал пари, не рассказал во время о нем сам. Опускаю глаза в пол, мне стыдно смотреть ему в глаза за свои поступки. Теперь, зная,

что он ее старший брат, мне вдвойне тяжелее перед ним отвечать за содеянное. – Это я прервал заключение договора, узнав от нее о твоем смс, когда она собралась с духом, наступив на боль и обиду, позвонила тебе, что бы рассказать о беременности. – трет лицо. – Никому и в голову не могло прийти, что это не ты писал со своего телефона. – поворачивается ко мне. – Все эти годы я видел в ее взгляде тоску. Кэтрин будто сгорела изнутри. Не было больше той легкой и жизнерадостной девушки. Да, она улыбалась, когда думала о детях, счастлива была, находясь рядом с ними, но ее глаза… Они потухли… тогда… в России. – он замолкает. Я вижу грусть в его глазах. Ему тяжело вспоминать боль сестры. Ком встает в горле. Пытаюсь с силой протолкнуть его вниз. – Она приехала уже с потухшими глазами. Я десять лет смотрел на то, как она с грустью провожает взглядом влюбленные парочки, как смотрит на родинку на плечах детей. Я слышал, как по ночам она иногда плакала, тихо так… думая, что я не слышу. А по утрам прикладывала лед к глазам, капала капли, чтобы снять красноту. – Анри смотрит в пол. Мне кажется, что мое сердце сейчас выскочит из груди. Я слышу его громкий стук о грудную клетку. На лбу проступает пот. Стираю его рукой. Снова жалею, что не полетел во Францию объясниться с ней. Решил, что достаточно причинил ей боли. Оказывается, сделал только хуже. Эта боль разлуки преследовала нас обоих все десять долбанных лет. Я мог прекратить эти муки, но не сделал этого. – У тебя не раз была возможность все исправить, но ты как осел на мельнице, ходишь по кругу и совершаешь одни и те же ошибки. Это я принял приглашение к сотрудничеству вашей фирмы. Я уговорил отца выслушать ваши предложения. Знал, что они не смогут сами приехать в Россию из-за показа, и нам с Кэтрин придется быть на переговорах. За тебя и здесь все делали другие, снова и снова сталкивая вас, я, твой отец, дети. А всё, что ты смог сделать сам, это просра… испортить очередную возможность. – я опускаю глаза. Мне нечего ответить, он прав. Я в очередной раз облажался. Я действительно осел! Я каждый раз боялся снова причинить ей боль, разрушить ее жизнь. Думал, она счастлива. Не хотел им мешать. Как идиот любовался ей на расстоянии, а надо было поговорить, рассказать правду, вымаливать прощение.

Смотрел на стену, где висели портреты детей, кадры прожитых лет без нее пролетали в голове, сменяя друг друга. Серые бесконечные дни. Месяцы тоски по моей богине. Годы одиночества и боли. Я страдал в России, а она во Франции. Я мог давно прекратить этот бесконечный кошмар. Быть рядом с Кэт и детьми. Наслаждаться жизнью, растить Николя и Анжелу. Слышать счастливый смех моей королевы, видеть ее жизнерадостные глаза. Моя звезда по имени Кэт, чуть не потухла, сияя для других и сгорая изнутри. Я чертов болван, решил, что без меня ей будет лучше. Не спросил, чего хочет она? Я думал, что ей не нужна моя любовь. Хотел сделать как лучше, а получилось как всегда.

Поворачиваюсь к Анри. Он молча смотрит на меня. Ждет, что я ему отвечу. Не торопит. Дает время осознать, всю тяжесть своих поступков, всю серьезность ситуации.

– Я все понял. Я приехал все исправить. Вернуть свою семью. – смотрю ему в глаза. Я смогу. Я больше не опущу Кэт. Если понадобится, я поселюсь у ворот ее дома, но верну их. Теперь, когда я узнал, что Анри ее брат, что она все еще любит меня, я скорее умру, чем снова потеряю ее.

– Это пока не твоя семья. – смотрит, сдвинув брови. Вижу, что готов за сестру оторвать любому голову и остальные части тела. Интересно, Николя, когда вырастет, тоже будет так самоотверженно защищать Анжи? У меня нет сестры, я не могу в полной мере осознать любовь брата и сестры. Но я рад, что у Кэт есть брат, который поддерживал ее все эти годы, был отцом детям, пока я жалел себя и желал ей счастья. Анри складывает руки на груди. – Но может ей стать, если ты опять все не испортишь. – я киваю. Он опять прав! Это пока не моя семья. Пока! Но я сделаю все и даже больше, чтобы это исправить. Я стану частью их семьи, добьюсь этого, и не важно сколько мне потребуется для этого времени и сил. Анри встает и подходит к окну. Смотрит куда-то вдаль, затем разворачивается и устремляет свой взор на меня. – Я тебе не враг. Я желаю Кэтрин только счастья. Я двенадцать лет тосковал по своей Полет, так и не смог ее забыть, дышал через раз. А сейчас, я вздохнул полной грудью. – прикладывает руку к сердцу. Его глаза полны любви, когда он говорит о подруге Кэт. Я очень хорошо его понимаю. Мне тоже все это время не хватало воздуха без моей любимой Кэт. – Я очень хочу, чтобы у вас с Кэтрин, наконец, все наладилось, но за тебя никто ничего делать не будет, Ты сам должен добиться ее доверия, желания быть с тобой. Но и помочь тебе я не отказываюсь. – он подходит ко мне, достает из кармана свою визитку и протягивает ее мне. – Ты всегда можешь позвонить, спросить совета или попросить помощи. – благодарю и убираю визитку в карман. Встаю с кресла и протягиваю ему руку. Хочу поблагодарить его за все, что он сделал для Кэт и детей за эти годы. За то, что помог нам снова встретиться. За поддержку и понимание. Анри крепко сжимает мою руку и смотрит мне в глаза. Замечаю стальной блеск в его взгляде. – Я хочу, чтобы ты запомнил главное… если ты снова все прострешь. – он усиливает хватку. – Я обещаю тебе, что сделаю так, что ты больше никогда не увидишь Кэтрин и детей. Это твой последний шанс. Хватит каждый раз причинять ей боль. – смотрю ему в глаза, хочу, чтобы видел всю серьезность моих намерений, честность и открытость. Убедился в искренности моих слов. Не зря говорят – глаза зеркало души. Пусть заглянет в мою ушу, поймет, что она тоже болит. Я очень хочу быть рядом с Кэт и детьми. Я безгранично люблю их! Они моя жизнь!

– Я сделаю все, что возможно и не возможно, но исправлю все. Клянусь! – он кивает и отпускает мою руку. Жестом показывает на дверь.

Мы выходим из комнаты и спускаемся вниз, где нас ждут все остальные. Кэт встревоженно смотрит на нас. Я улыбаюсь ей в ответ. Хочу показать, что все хорошо. Анри тоже улыбается и подмигивает ей. Кэт выдыхает и кивает.

Маленький Ангел бежит ко мне, подхватываю ее. Она обнимает своими маленькими нежными ручками меня за шею и шепчет на ухо.

– А где ты был? Я так ждала тебя в комнате, хотела познакомить со своими куклами, а ты не пришел. – смотрит расстроенными глазками, надувает губки. Я готов прямо сейчас, бегом, отправиться в ее комнату, но понимаю, что остальные члены этой семьи итак заждались нас с Анри к столу.

– Ангелочек, обещаю, после того как мы попьем чай, сразу отправиться с тобой в гости к твоим чудесным куклам. – улыбаюсь и целую ее в румяную щечку. Она хохочет, говорит, что я колючий и ей щекотно. Мы отправляемся за стол, где Анжи отказывается выполнять просьбу мамы и слезать с моих колен. Так и пьем чай из одной чашки, при этом дочь не забывает меня все время подкармливать сладостями и звонко хохотать, когда забирая из ее рук конфетку, я как бы случайно слекга прикусываю ее пальчики.

Глава 45 Катя

Дэн уехал час назад. Мы с Анри уложили детей спать, и я спустилась попить чай на кухню. Мама бесшумно вошла или я задумалась, не знаю, но от ее голоса я вздрогнула и пролила чай.

– Дочь, ты не против, если я тебе составлю компанию? – она подала мне салфетки промакнуть пятно на столе. – Прости, что напугала. – мама налила себе чашечку ароматного напитка и села напротив. Молча смотрела на меня, не спеша, попивая свой чай. Через несколько минут ее беспрерывного созерцания меня любимой, я не выдержала.

– Мама, говори уже. Не надо меня гипнотизировать. – я поставила чашку на стол и ждала ее речи.

– Я думала, ты мне что-то хочешь сказать. – поднимаю удивленно брови. – Дочь, я сегодня за ужином заметила, мягко говоря, некоторые сходства Николя и нашего гостя. Я про одинаковые жесты, мимику и предпочтения в еде. – она ставит руки на стол соединяя в замок и подпирая ими подбородок. – А еще очень удивилась, что наша Анжелика не сходит с его рук. И что самое удивительное… ямочки на щеках всех троих! Ты знала, что это наследственное? – мама прищуривается. – А одинаковый вырез глаз… Это тоже нельзя не заметить. – молчу, думаю, что ей сказать, но ничего не приходит в голову. Она ждет, я продолжаю молчать. – Я никогда не спрашивала тебя раньше, но это странное родимое пятно у обоих твоих детей явно унаследовано от отца, так как у нас такого в роду нет. – Разводит руками. – Когда я увидела его у Николя, то подумала, что это просто необычная родинка, но у двоих детей, это уже закономерность. – мама спокойно поднимает чашку и делает еще глоток. Выдерживает театральную паузу. Ставит чашку на блюдце и поднимает на меня свои очи, полные любопытства. – А самое интересное, что у Анри такого пятна нет. – отвожу глаза, не давая маме увидеть в них замешательство. Делаю вид, что меня очень заинтересовала вазочка с печеньем на столешнице. – Интересно, не правда ли? – продолжает напирать мама. – Я вот тут подумала… А если попрошу Дениса Петровича расстегнуть рубашку и оголить плечо, я увижу там такое же пятно или нет? – вздыхаю и поворачиваю голову к ней. Понимаю, что врать бесполезно и увильнуть от ответа, тоже не получиться. Значит, пришло время признаваться, тем более Дэн ясно дал понять, что никуда не исчезнет, а, следовательно, вопросов у мамы будет с каждым днем только прибавляться. Да, и Анри с Полет не могут вечно прятаться.

– Хорошо, я думаю нам всем пора поговорить. Позови, пожалуйста, Жака в гостиную, я схожу за Анри. – мама кивает, я встаю и иду наверх.

Заглядываю в комнату к Юле, прошу ее присмотреть за тем, чтобы никто из детей, проснувшись, внезапно не спустился вниз и не услышал наш разговор с родителями. Она все понимает и соглашается.

Иду в комнату к Полине, Анри у нее. Зову их в гостиную, сообщаю, что там ждут родители и нам пора рассказать правду, раскрыть тайну. Полет пугается и просит остаться наверху. Анри сжимает ее руку крепче, поддерживая, говорит, что нужно быть всем, ведь это касается и Полины. Подруга глубоко вдыхает – выдыхает, смотрит на нас глазами испуганного зайца и кивает в знак согласия.

Когда мы спускаемся вниз, в гостиной на диване уже сидят мама и Жак. Он еле заметно нам кивает, поддерживая нас. Мы присаживаемся на диван напротив.

– Наш разговор касается не только меня и Анри, но и Полины. – отвечаю на мамин вопросительный взгляд, когда подруга вошла с нами. – Мама, у меня будет к тебе большая просьба, не рассказывать папе о том, что мы здесь поведаем. Я пока не готова. – она окидывает нас взглядом и кивает. – Позднее, я сама ему все расскажу. – мама молчит, не перебивает. Ждет наших объяснений. Я собираюсь с силами и начинаю свой рассказ. Кратко излагаю о том, почему уехала из России, говоря, что поссорилась с Дэном и поверила его бывшей девушке о беременности и свадьбе, но опускаю подробности о его пари. Затем рассказываю, как узнала о беременности, о своем звонке ему и ответном смс, которое написала его бывшая, пока он был с пулевым ранением без сознания. О предложении Анри пожениться, чтобы помочь с гражданством, о поездке в Россию, в результате которого я потеряла голову и появилась Анжи. Объясняю свой побег старыми обидами, и тем, что не хотела разбивать его семью, которой, как оказалось, не было. О том, как мы встретились на подписании соглашения и о том, как не поняли друг друга на дне рождения Ника. Признаюсь в настоящей причине приезда Дэна во Францию. Мама, дослушав меня до конца, молча сидела еще несколько минут глядя в стену за моей спиной. Я встала и налила два стакана воды. Отдала один маме, другой взяла в руки и села обратно. Мама отпила воды и посмотрела на нас.

– С этим более менее понятно. Но причем тут Полина? – спокойно спросила она глядя сначала на меня, затем на Анри с подругой.

– Эту часть лучше расскажет Анри, а я уже продолжу с момента, как мы встретились с ней на базе отдыха. – я решила рассказать маме с Жаком о побеге Поли с сестрой. До этого момента, Анри просто приставил к ним охрану и сказал, что так надо. Но они все чаще требовали сказать, что у нас происходит, почему так много охраны и дети с сестрами не выходят за территорию? Скрывать дальше становилось тяжелее. Сегодня они видели следователя, и если бы не ужин с Дэном, то допроса на эту тему, мы бы не избежали.